Яркое солнце сияет, почти что не грея,
Осень волос паутину бросает в лицо.
Легкой, бесшумной походкой таёжного зверя
Вышел Иван на застывшее с ночи крыльцо.
Солнце встаёт над зелёными лапами ели,
Время присесть на дорожку – и топать в тайгу;
За ночь верхушки гольцов добела поседели.
«Сидор» на плечи, видавшую виды «Сайгу»…
Лайка торопит, скулит, на хозяина глядя,
Рада бежать впереди по знакомым местам;
Вновь тормозит у машины: «Ну, что же ты, дядя?»,
Заднюю лапу подняв на когда-то «Ниссан».
Ждут их в жемчужном тумане плывущие пади,
Рябчиков посвист и золото высохших трав.
Ждёт их охота – не селезня битого ради,
Ради охоты – сладчайшей меж здешних отрав.
*****************************************************
17. Александр Констанский
Марсиане
Иван, бросив "сидор" на камень,
Шмалял в небеса из "сайги",
Где шли НЛО косяками
На юг, зимовать, из тайги.
Хоть бил наугад, без пристрелки,
Сумел завалить головной,
За ним остальные "тарелки"
Садились одна за одной.
По люкам тарелок сновали,
Ругаясь, тела марсиан,
Ивану пинков надавали,
Круша на запчасти "Ниссан".
Когда починить все сумели
(Забили в пробоину шип)
Зеленые лапами ели
Японский подержанный джип.
Как селезни крякая, пили,
Оставшийся в баке бензин.
И дружно Ивану грозили,
Забрав у него карабин.
Догрызли без соли и хлеба
Несчастных "Ниссан" и "сайгу"
И взмыли в сибирское небо,
Свой путь продолжая на юг!
18*************************************************
Евгений Хоренко
Яркое Солнце, сияя, не грело нисколько.
Ниже читая, поймёте - ещё не взошло.
Вышел Иван, тот, который когда-то был Колькой
с лайкой, которая лейкой была. Видят - слон.
Лапу подняв, вновь напомнила лейку собака.
Вспомнив, что он без "Сайги", Ваня вымок и сам.
Ваня в тайге без "Сайги" беззащитней сайгака,
но обошлось - слон без слов превратился в "Ниссан".
Дальше - страшней. Те, кто видели, вмиг поседели:
трое без лиц, но со ртами размером с диван
Солнце над елью зелёными лапами ели,
так и присел на дорожку от страха Иван.
Резко присел. Так, что Сидор свалился на траву,
с криком - "Спасайтесь!" - умчал, опрокинув кровать.
Ваня, проснувшись, подумал: - какая отрава
водка "Охота"... Не буду её больше брать.
***************************************************
19. Нина Никулина - Гришанова
-Спустился с печки Ванька мой
Ему ведь это не в первой.
Кряхтя попёрся на крыльцо,
Забыв умыть своё лицо.
Помочиться захотел,
Увидел снег и обалдел.
А снег кругом лежит искрится,
Скрипит певуче половица.
-Ночь.Луна на небосводе.
Лёг спать, была ведь осень вроде
В дверь новый год уже стучится.
А я вот, вышел помочиться.
Пёс мой завёт меня куда то
Он мне в тайге дороже брата.
.
**************************************************
20. Лариса Рудик
Солнышко светит, вот только , зараза, не греет.
Осень всё время в лицо паутину суёт.
Ваня задумал в тайге укокошить два маленьких зверя.
Фокусник - солнце над лапами ели встаёт.
Бросил прощальный свой взгляд на пенёк для собаки
(Раньше "Ниссаном" когда - то его называл),
Сала шматок взял, "Сайгу", литр огненной браги.
Лайку окликнул и селезней брать пошагал.
**************************************************
21. Яна Ивасько
Яркое солнце сияет, почти что не грея,
Ветер осенние листья бросает в лицо.
Мягкой, упругой походкой таёжного зверя
Ржевский шагнул на залитое солнцем крыльцо.
Ментик поправил и шпорами щелкнул литыми,
Время охоты настало. Поручик, вперед!
Хитро прищурился, кудри поправил густые,
Весь в предвкушении…. Дичь от него не уйдёт!
Вынул сигару, задумался, брови нахмурил….
По мостовой зашагал, на ходу закурив,
Строен, подтянут… Военные будни и бури
В сердце оставили след, как зверьки наследив…
Ждут его танцы, победы и томные крали,
В клубе сегодня объявлен пленительный бал,
Кто будет дичью? Мы с вами узнаем едва ли…
В этой охоте он равных себе не видал.
************************************************
22. Нина Гаврикова
Солнце осеннее светит, почти что не грея.
Вышел заядлый охотник к себе на крыльцо,
Рядом за домом тропа заплутавшего зверя,
Лайка привстала, укор бросив прямо в лицо:
- Там кабаны всю картошку подрыли на грядках,
Ночью кричала, пришельцев хотела прогнать,
Спал крепким сном, как младенец, блюститель порядка,
Что же теперь о потерях так горько стонать?