Кружится жизнь, как прима на пуантах.
Костяшки в кровь, мозоли и бинты.
Слепят глаза рефлекторы на рампе.
И к уху съехали с затылка все банты.
Кружится жизнь. И я в ее объятьях
Еще жива, еще борюсь и жду,
Когда изношенные клочья станут платьем.
Я их сошью. Лишь соберусь к рывку.
И устою у края ямы оркестровой.
Как ни хотелось бы в литавры головой.
Ведь главный враг – не змей
бесчисленноголовый,
А я сама – замок на кладовой.