Сиротинкой берёзка на поле поросшем бурьяном
Заблудилась, стоит на семи оголтелых ветрах.
На кудрявые ветви росистым, рассветным туманом
Накрапило слезинки скользить в пожелтелых листах.
Вековать ей одной на заброшенном пахарем поле,
Даже грач по весне не махнёт воронёным крылом,
И грустить беспросветно о вдовьей, не праздничной доле,
И во снах вспоминать об ушедшем в далёко былом.
О былом, где весной она в белом, стройна и серёжки…
И листва так нежна, словно утра июньского свет…
А по полю бегут не заросшие стёжки-дорожки,
И спешат по ним в гости влюблённые встретить рассвет.
Ей усталого пахаря помнятся грубые руки,
Как он стан обнимал и в траве «подле ног» отдыхал…
Сколько минуло лет, как томительны годы разлуки,
Там, где хлеб рос, бурьян с лебедою осот повенчал.
Только в грёзах ей видятся всходы на майские грозы,
Только в снах ей шумит бесконечностью спелая рожь…
Сиротинкой берёзка в бурьяне и капают слёзы
Под наброшенный саван из тканых туманом рогож.
11 июня 2012 г.