Робко пенился вечер в хрустальном бокале,
отражаясь ревниво в игривых глазах.
Где-то в небо под крики голы забивали,
их сердито в подол собирала гроза.
В суматохе трамвайной искали по лужам
люди звезды каким-то особым путем,
наступали, роняли, никто им не нужен
был во тьме сероглазой, и до, и потом.
Вечер пенился робко, одергивал тени
и,теснясь, заслонял кутерьму за окном.
И в тиши, в полумраке белели колени
под хранящим столетья дубовым столом.
Аромат наполнял души, стены, тарелки,
теплый, терпкий, родной, словом, не передать…
Разливался, струясь по артериям редким,
не сравнимым ни с чем вкусом счастья… и вспять
протекали слова, силуэты мгновений,
лица, тропы, Земля замедляла свой бег…
чтоб согрелся, уснул на прозрачных коленях,
вне скитаний и мира, простой человек.