Неба высь и просторы чужие,
Под ногами чужая земля.
Жизнь чужая, законы чужие,
Хоть страна перед взором своя.
Простор зеленый тает в синеве
И склоны сопок укрывает.
А тишина как будто бы во сне
От пуль солдата закрывает.
Но снова рвется тишина
Вертушкой спаренных турбин.
И вновь душа пуста до дна,
Да голова белеет от седин.
За поворотом рвутся мины,
Вновь поднял грузовик фугас.
Там жизни ложатся невинны,
Голубоватый взгляд угас.
Вновь шум в наушниках и треск,
Угрозы в трубке бородатого Ахмеда.
Прицела снайперской винтовки блеск,
Парнишки раненого голос бреда.
Короткий бой и пули свист,
Гранаты взрыв и стоны, стоны.
На полуслове смолк радист.
Уносят эхо каменные склоны.
Треск автомата средь ветвей
И лист, отстрелянный, тихонечко закружит.
Взметнет над домом стая голубей,
А мать надрывисто затужит.