Генри Лонгфелло. Эксельсиор
* (Excelsior! – Выше и выше!)
Спускалась тенью в Альпах ночь,
А юноша шёл быстро прочь,
Оставив тёплый дом родной,
Держа флаг с надписью чудной:
Excelsior!
И взгляд из под бровей сверкал
Как в ножнах спрятанный кинжал;
Звучал серебряной трубой
Язык неведомый, чужой:
Excelsior!
Он видел свет чужих домов,
Огонь счастливых очагов, –
Вверху над ним сиял ледник,
И с губ его сорвался крик:
Excelsior!
«Оставь в покое перевал, –
Ему старик седой сказал, –
За бурей буря там ревёт».
Но голос трубный вновь зовёт:
Excelsior!
А дева просит: «Погоди,
Прижми меня к своей груди».
Слеза в глазах её блестит,
Но он со вздохом говорит:
Excelsior!
«И бойся сосен ты сухих,
Лавин коварных и лихих», –
Крестьянин так благословил,
Но голос с кручи повторил:
Excelsior!
Когда дня близится исход,
И в Сан Бернарде вознесёт
Монах молитву к небесам,
Вплетётся возглас к тем словам:
Excelsior!
Лавиной странник погребён –
Собакой верной найден он.
В руке сжимал он ледяной
Флаг тот, где был девиз чудной:
Excelsior!
Смеркалось, и мороз крепчал,
А он безжизненный лежал.
И как падучая звезда
С небес раздался глас тогда:
Excelsior!
The shades of night were falling fast,
As through an Alpine village passed
A youth, who bore, 'mid snow and ice,
A banner with the strange device,
Excelsior!
His brow was sad; his eye beneath,
Flashed like a falchion from its sheath,
And like a silver clarion rung
The accents of that unknown tongue,
Excelsior!
In happy homes he saw the light
Of household fires gleam warm and bright;
Above, the spectral glaciers shone,
And from his lips escaped a groan,
Excelsior!
"Try not the Pass!" the old man said:
"Dark lowers the tempest overhead,
The roaring torrent is deep and wide!
And loud that clarion voice replied,
Excelsior!
"Oh stay," the maiden said, "and rest
Thy weary head upon this breast!"
A tear stood in his bright blue eye,
But still he answered, with a sigh,
Excelsior!
"Beware the pine-tree's withered branch!
Beware the awful avalanche!"
This was the peasant's last Good-night,
A voice replied, far up the height,
Excelsior!
At break of day, as heavenward
The pious monks of Saint Bernard
Uttered the oft-repeated prayer,
A voice cried through the startled air,
Excelsior!
A traveller, by the faithful hound,
Half-buried in the snow was found,
Still grasping in his hand of ice
That banner with the strange device,
Excelsior!
There in the twilight cold and gray,
Lifeless, but beautiful, he lay,
And from the sky, serene and far,
A voice fell, like a falling star,
Excelsior!