Величие, вбирающее боль
безмолвную коленопреклонённых...
Идущих не кончаются колонны
за истиной прозрачно-голубой.
Глядятся в отражение небес,
но сбитая веками шерсть овечья
плотнее. И нельзя очеловечить
ни крик в себе, ни посланную весть.
В пространстве полумрака древних стен
сорвется с губ растерянное «верю»,
замрут на миг полуночные звери,
и рухнет за спиною Карфаген,
и станет невесомою сума,
сгорит свеча… но также безответно
пугает зной, безумствующий летом,
и душит равнодушием зима.
Молчит потертый камень, суховей
песчинками играет на потребу,
лишь вороны, горланя, с крыши неба
приносят хлеб, как прежде, для людей.
Идущих нескончаемый поток
мелодией молитвы переполнен.
Безмолвны золотого солнца волны,
плывущие на запад и восток.