Нет сына. Убили.
И рвётся и рвёт
крик чайкою горе за горизонт,
но спазмом сдавило пустое нутро...
она ведь просила у Бога... давно:
"С ч а с т ь я, п о ж а л у й с т а, д а й
и н е б р о с а й !"
Одна.
На пороге со смертью – одна.
Чужая.
Всё мимо, всё было.
Зима.
Она в ней стояла и сына ждала...
"С ч а с т ь я, п о ж а л у й с т а, д а й
и н е б р о с а й !"
Уснуть бы,
чтоб снова,
хотя бы во снах,
держать и баюкать его на руках.
Уснуть бы,
уснуть бы...
но не было сна –
она всё стояла и сына ждала...
"С ч а с т ь я, п о ж а л у й с т а, д а й
и н е б р о с а й !"
Ей было так больно –
ни крика, ни слёз.
Неверием билась о белый погост.
С отчаянным «Нет!»
опостылевшим телом
тащилась к нему,
а душою летела,
туда, где воткнутый крест
отметил предел ей.
Больше нигде на свете ей не было места.
С ч а с т ь я...
П о ж а л у й с т а...
Д а й...
И н е б р о с а й...
_______________________________________
/Картина Елены Марковой "Свет и отчаяние ожиданий"/