ну, здравствуй, Изольда. я снова пришел. впусти.
замкнулась в кольцо, как и прежде, дорога-скатерть.
а ты все читаешь, и синие носишь платья,
и руки по-прежнему мягки, а голос - тих.
я думаю, ты сумеешь меня простить.
ведь, чтобы понять меня - жизни одной не хватит.
смеркается. красит закат золотым забор
и длинные тени лежат на траве решеткой.
я знаю - ты помнишь и нашу любовь, и боль,
и ахи, и охи, и страсти горячий шепот.
прошу же, Изольда, открой поскорей, мой друг.
впусти меня с черного хода, боишься если
их сплетен, их взглядов сквозь тонкие занавески, -
я времени не займу, я уйду к утру, -
не будет касаний и жадных до плоти губ,
не будет рывков, и движений не будет резких.
...и дело не в том, кто решился кого украсть -
украсть ли, украсить - ведь разницы в том немного;
я сам растерял свое я в закоулках фраз,
на грязной бумаге черкая посланья Богу.
Закончились сказки. Мы заново строим мир,
Где новые роли и новые предпочтенья.
Где вряд ли получим мы то, что всегда хотели -
но это желанное - нужно ли нам самим?
Открой же, голубка, прошу тебя, не томи -
я весь взбудоражен; мурашки ползут по телу.
и, сколько бы ты позади ни оставил миль, -
останется столько же тайн и немых вопросов.
и дело не в сказках, - а, видимо, в нас самих
вот только я понял, увы, это слишком поздно.
и цель непонятна - но все-таки мне ясна.
ты спишь у окна... я не смею тревожить сна.