Конечно, конечно
буду всегда беречь. Забудь,
что мне было ранее всё равно.
Целую, целую
тебя через майку в грудь,
вынимая для женщины первой ребро.
Для второй – язык, а от третьей тебе страдать.
Обмануть меня из гордости не посмеешь.
Я вне времени и меня нельзя избежать,
я всем тем обладаю, что ты теперь имеешь,
я вне списка твоих любовниц, твоих врагов,
вне ума, вне логики женской, мужских мозгов,
вне жизни твоей, вне любой и трагической смерти,
вне взрослых ошибок и тех, что свершают дети.
Я иду впереди если, - только вперёд гляжу,
вы меня уже, позапрошлые, не оставите.
Спите плохо, мои дорогие : гвоздём сижу
в рамках самой дырявой и самой изношенной памяти.
Спите крепко, мои родные, в любом бреду:
если я ушла когда- то, то не приду.
Мой хороший, я целый век не тебя ждала,
не в твои любовалась я, прозревая, очи.
Я себе оставляю, если не против, ночи
и бокал с вином на уголке стола.
Для себя оставляю, если не врёшь, любовь.
Целюсь, целюсь губами
в лоб, разбивая бровь.
Конечно, конечно,
я радости говорю, когда
зажимаю губами мужское ухо.
Всем сердцем кого ненавижу,
потом люблю, кого полюблю всем сердцем,
целую сухо.
Угадываю разбойников по глазам,
своих, среди предателей,- не предам.
Мне кажется, или капелька на руке –
солёной крови, сока садовой ягоды?
В моём до хруста стиснутом кулаке
держать покрепче и посильнее надо бы
добычу, зверя, вверенную ладонь,
любую ласку, если придётся – боль.
Мне кажется, или всегда ты «за»,
за тех, кто верен, истинно кто влюблён?
Запоминаю разные голоса.
Да, ваши лица, будто с моих икон,
да, ваши руки, будто с моих колен,
тех, кого я по именам звала,
всех кого знала и забирала в плен,
кому сдавалась –
подлинно берегла,
но обретала истину в голове
вне ваших тюрем и преклонений «вне».