Запретной стала красота,
И в искажённых отраженьях
Исчезла с чистого листа
Из воспевающих творений.
Наброшен грех на красоту,
И чистоты коснулась пошлость.
Боготворяли, как святУ,
Предав себя в одну оплошность.
Растёт и в ширь, и в глубину,
Всё разделяющая пропасть,
Оставив на краю одну,
Глаза затмила правды копоть.
Раскрашен мир призывом в бой
За дело правое на благо,
Сражаться с кем-то и с собой,
Пройтись по сброшенным с отвагой.
Не до чудес, не до красот,
Какие к чёрту сантименты,
А в сердце бунт любви растёт,
И взрыв в какие-то моменты.
Несоответствие задач
Снаружи и внутри глубОко.
Не прозвучал, подавлен плач,
Вновь обвинять себя жестоко
За слабость быть самим собой,
Непотопляемая сила.
И вновь идёт неравный бой,
Душа опять своё просила.
Просила радости душа,
Нельзя, ей голос заглушали,
На свОи крУги не спеша,
С тупым упорством возвращали.
Законсервирован вулкан,
И волю чувствам вновь не дали,
И на себя опять капкан,
За рамки выйти тягу сняли.
Живя как все, на поводу
У общепринятой морали,
Вновь отвергая красоту,
Себя на цепь из крепкой стали.
И заклеймив позором взлёт,
И полюбив свои печали,
Страданьем движимый вперёд,
А там отвергнутые дали.
Гордиться вновь самим собой
За то, что справился с собою,
Смиряясь с тем, что в сердце боль,
Там клетка с рвущейся душою.