Вот, например, всыпаем чай в кастрюльку,
развешиваем тюль, свистаем Юльку,
и декораций ряд почти готов;
у Юльки тьма неоценимых качеств,
сонм самых неожиданных чудачеств
на сцене дней в нашествии котов.
Она возьмёт рукой прозрачной вилку,
наколет гриб, воткнёт свечу в бутылку,
колеблет пламя взявшийся сквозняк;
прочтёт, шипя, затопленного Шелли,
законопатит речью швы и щели,
протечен вечер, но предтечен знак.
Звук свяжет всё и вся между собою,
разрозненного пёстрою гурьбою
мы скатимся к прибою и волне
облитые беспрекословным светом,
луною отражённым, всем предметам
долг отдадим воинственно вдвойне.
Оплатим счёт любой, когда он лёгок,
у Юльки вечерами всякий коготь
готов вонзиться под не всякий дых;
не знает тирания исключений,
не терпит мнимо мямлящих значений,
тем паче тирания молодых.
Дискретен каждый выпад, жест оторван
от торса, нашим пульсам служит кормом
квантованный и распылённый свет;
коты статически искрятся острым током,
река течёт, струится речь потоком,
топорщит шорох перья на сове.
Сукно ночное режет луч с востока,
роса звенит под краем водостока,
притихла речь, зевает сонный кот;
у Юльки лак, как в сумерках, тускнеет,
синеют веки, сердце каменеет,
пора домой, ночь съёжилась, восход…
Soundtrack: David & Igor Oistrakh, J. S. Bach, Concerto for 2 Violins, Strings and Continuo in D minor, BWV 1043, Allegro.