* * *
Вышла в поле тоска, в след за нею печаль,
волоча на ногах скорби жалобный крик,
а за ними,держа в дряблых ручках пищаль,
показался сутулый,заросший старик.
Он их вел на расстрел, он хотел их казнить,
спотыкаясь и падая мордою в грязь,
поднимался солдат, честь нельзя уронить,
он же лапоть российский, ни барин, ни князь.
Помнит деда рука,как сжимала курок,
как в бою вспоминал не единожды мать,
знал, что дома жена, сын не сделал урок,
за отца, за сестру уходил воевать.
А пришел, на крылечке никто не встречал,
скрип калитки не вывел хозяев во двор,
рассердился старик, а потом заскучал,
он все понял и чувствам поставил затор.
А теперь - на расстрел, жизнь окончена враз,
будьте прокляты, стервы - тоска и печаль!
Шел и падал старик, без эмоций и фраз,
лишь сжимая в морщинистых ручках пищаль.