раз, зимою, Петрович за ёлкой пошёл,
взяв топор и моточек шпагата.
слыл он дядькой солидным и жил хорошо,
хоть и был неприлично богатым.
а погода как раз начинала дурить,
даже лыжникам не до гуляний.
но Петрович – не мальчик, а ёлка – не гриб...
джип остался скучать на поляне.
дело было под вечер. Петрович хотел
выбрать ёлку большую, – как ящер
в гармонично-зелёной лесной красоте, –
и забрался в дремучую чащу.
там он ёлку такую себе присмотрел
и рубить поскорей её взялся,
но топор отскочил, соскользнул по коре,
вырываясь из зябнущих пальцев,
и ударил Петровича ровно в висок,
отчего, привалившийся к веткам,
тот остался застрявшим – чуть наискосок, –
во владениях снега и ветра.
а метель всё пыталась его расспросить –
об июньского грома раскатах...
но Петрович упорно молчал, что есть сил,
притворяясь incommunicado.
...и пришёл Новый год, а Петрович стоял,
как иголочки, пальцы раздвинув,
и учился ледовым убранством сиять
среди хвойных лесных индивидов...