А в пролётах моста небо
пьёт мандариновый чай,
цикламеновый дождь обретает круги ноября
и по линиям лун птицы полночь поют, невзначай
к алтарю прикоснувшись как будто.
Чуть-чуть погодя,
вдоль Таврических стен, перейди в зелень смальты лугов,
зачерпни из глубин родниковых щемящий закат.
Здесь кубический мир одночасьем без слов и основ,
полуостров успел превратить в акваторию плат.
По развалинам прочь,
тишина…
Колокол Херсонес замолчал до весны,
о которой сложил звуки в тот - предпоследний набат,
возвестивший покой.
Снова нартекс открыт, как портал,
и венчает собою крутой поворот.
На Базилики ночь опустила бордовый хитон.
Лёгкий бриз вдоль галер...
С древне-греческих призрачных рун гулким эхом шагов
в томной неге спускается сон снежно-белой зимы.
Вход к портам открывает Харон.
Сохрани флэшку-память и тем же останется свет,
что однажды сложил ты из нескольких сочных минут.
В пазлы ночь соберёт виноградную ветвь -
непременно останется след,
верь им - краски не лгут.
Кроны, листья, стволы, корни, дни ноября -
всё года поставляют в столетие лун и зовут:
- Приходи
посмотреть на течение рек,
сонмом туч твоя нежность,
в пролёте моста небо пьёт мандариновый чай.