Тешишься? Насмехаешься? Топишь меня? Я жив.
Больше не надругаешься – сточенные ножи.
Вечером, утром, холодом выдавит небо дождь.
Я – дегустатор, пробую с вырванной плотью дрожь.
Кубики льда расколоты… Солнце, не уходи!
Кто-то иглой накалывает, кто-то внушает – жди.
Потом, кровавой жилою, крепко вязать узлы.
Не унеси, злорадствуя, сталь отзвеневшей мглы.
Мотыль сгорает бархатом, в жарком костре угли.
Господи, он дитя еще, смерти не укажи.
Это дыханье вьет еще, он еще должен жить!
Тянется с белой простыню, смертью зачем крестить?
Пусто, а сердце борется, и не его одно.
Жизнь у дитя-невольницы – сломанное крыло.
Мать и отец – утрачены, смыслу не прирасти,
Если надежда выбраться не обретет руки.