Я вечером шла мимо нашего дома,
вдоль редко посаженных пестрых кустов.
Там первый подьезд перекрасили снова
и из за деревьев не видно мостов.
Темнело. Шел мелкий октябрьский дождик
стирая с асфальта движение и мел,
а старый, облаянный псами художник
все так-же один на скамейке сидел.
Ты помнишь фонарь возле детских качелей?
Его не включают и лампочки нет,
но в левом углу как и прежде чернеет
наших имен нацарапанных след.
Я видела как наши окна погасли,
как дом исчезал в исчезающем дне,
и я прошептала как раньше, 'будь счастлив.'
'Будь счастлива тоже', ответил ты мне.