Царапаю руки о грани твоей души,
Метаюсь в неверии бледных бетонных стен,
И вроде бы разум мой чист, но рука дрожит,
Когда прикасаюсь к сплетению красных вен.
И вроде бы разум мой чист, и желает жить,
Но есть у меня перед смертью старинный долг,
Мне вовсе не страшно, но сердце внутри дрожит,
Когда твой кинжал холодит моей кожи шелк.
Мне есть что сказать, но увы я привык молчать,
Но в этом вопросе, с тобой не уместен торг,
Алеет вода на холодных моих плечах,
Теперь я не должен, я отдал свой давний долг.