Как больно внутри, как больно,
это ноют мои пробоины.
Заделаны наспех, залатаны,
горят под железными латами.
Я в улицу - весь наизнанку,
а там не тела, а танки,
проносятся вдоль по улице
и над нами небо беснуется.
Охлади меня ветер, а иначе сожгу все дотла,
Залей меня небо дождем, ведь все может обратиться в пар.
Останется воронка,
шириной с нью йорк.
глубиной с кремлевские часы,
а на дне - красные трусы...
И все во вселенной движется,
вдруг вспомнил зачем то Сид Вишеза,
Потом почему то Ленона
и следом товарища Ленина.
Где то внутри что то есть -
бериллиумно-полониевая смесь,
и что еще тихо звякает -
плутоний двести тридцать девятый.