Этот волк. Он вовсе не такой как вся его пресловутая стая. Если ему шепнуть, что волчица его навсегда исчезла - он ляжет и будет зализывать раны. Надолго. Он будет грустными, тягучими глазами смотреть на этот лес бытия, сквозь кроны судеб, не в силах заплакать, не в силах пошевелить лапами... Не в силах вообще. Он будет обозревать. И ждать. Долго.( И она иногда возвращалась. Это было редко, но было.)
Как ему рассказать, что его волчицы больше нет? Он и не поймет, и не поверит, и ему будет все равно. Только в серых (иногда ярко-зеленых, от которых теряется сознание), глазах промелькнет дичайшая боль. И погаснет. Ему всё равно. Он так решил. Что ему холод важнее. Что он силён. Что не подпустит.... Волчица тоже была сильна. Только она могла чувствовать и пронизываться его болью. Ждать. Умирать. Быть. Стать такой же как он - слабаком без стаи, сильной своим одиночеством. И она любила.
Над лесом пронёсся вой... Дикий, из самой грудины волчицы - жиииииииииииииитььььь! Хоть на опушке того леса, где ты и не бродишь, а просто лежишь, рассказывая сказки о ранах... никогда не случавшихся... Что может случится с волком, избегающим драк и чувств, и войн и любви, и ночей и дней?.. Лежащим и ждущим? Сказки.
Вой!
Но этот был последним. Когда он подбегал, редко, зализывать её раны, шептать слова неизбывностей, выть от одиночества во всю её душу - нежностью укрывала, во все клеточки его входила одним взглядом, любила!!! Любила, зная - завтра ему станет больно, он снова захочет быть сильным, перед стаей. Собак ли? Волков ли? Неважно. Просто носить звание волка. И исчезнет в глуши. Надолго. Чтобы вернуться к ней.
Над лесом пронёсся вой... Нет, он останется в этом лесу непотребных судеб навсегда. Волчицы нет. Истончена до самых последних слёз. Он не узнает - в оконечности лесов - пустыри холодов и снегов. Тихими, но уверенными шажками она удаляется. В холода. Пусть. Она не вернется. Уже нет. Лучше бы раны были на теле, в битвах с другими волками, чтобы он понял - она не слаба.
Вместо слёз в землю вкрапляются капли кровавых дней. Бывших. Ушедших. Теперь истончение вовсе не так болит. Просто мысль - в его одиночестве и холоде не быть бы ему совсем одному! Пусть кто-то будет рядом с ним. Пусть!
01.10.2010