...Мы ходили в иное море. Стылое, ледяное.
Там уснувшее время в торосах, холоде и покое.
Там в глубинах веков зыбучих дремлет Гиперборея.
Только сполохи ярких снов понебу реют, реют.
Мы рубили кристалы льда солоно-чистые,
Вырезали фужеры ёмкие ревностно, истово.
Обжигая ладони вечностью нашего мироздания,
Наполняли фужеры яркостью, сполохами, сиянием.
Неподъёмную ношу знания водружали на плечи,
И старали, старали, старали, возвращая вечность.
Когда меркнет светило дня осмотрись, оглядись -
Как неоново холодна нами набранная высь.
Этот чистый огонь в стекле памятью веет, веет.
Это смотрит глаза в глаза древность, Гиперборея.
*
Скажи, поэт, насколько ты Поэт?
Насколько твоя белая строка
белее хирургического шва,
что, заживая, оставляет след,
но душу к телу всё же пристрочит
движенье поэтической руки.
Скажи, витий, насколько барабан
набатной рифмы чётче того шага,
когда совсем безусая отвага
не замечая ни огня, ни ран,
суровым ритмом в полный рост идёт,
по долгу, за Отчизну, за Народ.
Скажи, виршист, отточенное слово,
настоль же режет вглубь и до основы,
как тонкая звенящая коса,
которой поклоняется роса,
стелясь травой под ноги певуна
заздравную воспевшего сполна.
Скажи, поэт, иного моря имя.
И если был, то что оттуда вынес?...
(26-Июн-2012)