…
В моей квартире пусто вечерами
и так всегда, лишь только потому,
что не искал удачу за морями
и до конца не верил никому.
Работа, дом, воскресное кино…
Сезоны различаю по одежде…
Влечений нет… не веселит вино…
Была ли цель, и были ль чувства прежде?
Где боль разлуки с первою мечтой?
Где друг, с которым и в огонь и в воду?
Забыты за никчемной суетой
Мечты благополучию в угоду.
Кто мне укажет к счастью поворот?
В его возможность я уже не верю…
Никто ко мне так просто не придет,
не отворит незапертые двери…
РОМАН
В романе нет волнующей интриги,
больших событий нет и славных дел.
Но, несомненно, после этой книги
я как-то сразу сильно повзрослел.
Завидовал я автору, не скрою,
и думал очень долго, почему
мне в жизни не встречаются герои,
которые увиделись ему?
Я был, наверно, нравственный калека…
До той поры, пока не смог открыть…
Чтобы увидеть душу человека
И САМОМУ С ДУШОЮ НУЖНО БЫТЬ…
ЗАСТОЛЬЕ
Я был отвратительно трезвый
на скромном одном застолье.
Уютном, таком, спокойном,
приличном, таком, пристойном…
Где гости сидели чинно,
лежали ножи и вилки…
Никто не искал причины
несчастий на дне бутылки…
Где мысли печатно-четки
и кушанья по порядку…
А мне захотелось водки
и лихо пройтись вприсядку…
…
Шел обочиной дороги
в легкий утренний мороз
гладкошерстный, длинноногий
пожилой бездомный пес.
Видно был недавно брошен,
потому среди людей
приставал ко всем прохожим
и обнюхивал детей.
Почему и как случилось, то,
что в прошлом лучший друг,
крохи ласки, словно милость
собирал у всех вокруг.
Будет поздно, если в старость
сам узнаешь до конца
одиночества усталость
кем-то брошенного пса.
ОДИНОЧЕСТВО
Я забываю имена и отчества
друзей, которых помнил много лет...
Когда нахлынет чувство одиночества,
в груди другому чувству места нет.
В тот день совсем нерадостна работа…
Бесперспективность больше не страшит…
Гнетет обычно милая свобода
и полный неустроенности быт…
Вновь захотелось где-нибудь в пути
мне заболеть, как прежде, от разлуки…
И чтобы встретить кто-то мог прийти…
и просто протянуть навстречу руки…
ВОЗВРАЩЕНИЕ К ЖИЗНИ
Забылось все…А может не со мной
давным-давно случилась перемена.
И не была всему тому виной
на первый взгляд обычная измена.
Не мне тогда все надоело, вдруг…
Не я скатился до существования…
Не предлагал помочь хороший друг…
Не отступали в прошлое желания…
Прошел, наверно, тысячу дорог…
Но боль в душе осталась незамеченной,
Когда я снова любоваться мог
Спокойно спящей ранним утром… женщиной.
ШТОРМ
Показывает рыбу эхолот,
но нам опять сегодня нет работы:
в Охотском море весь колхозный флот
штормует в ожидании погоды.
Бушует календарная вена:
на палубе застыла глыба трала,
и не тревожит резкий звон аврала
покой послеобеденного сна.
Остыв от производственных забот,
стоят без свежей рыбы плавзаводы…
В Охотском море весь колхозный флот
штормует в ожидании погоды.
НА ПОРОГЕ
Я жил, как все… и может, не напрасно…
Любил, страдал – обычные дела…
Судьба пинала подло и бесстрастно,
да и Страна мне мачехой была.
И потому не понимал я, видно,
красивых государственных идей…
Я делал то, за что сегодня стыдно,
но никогда не предавал друзей.
Родился сын, и это так приятно
себя отцом и другом сознавать…
В быту, в семье – здесь, вроде, все понятно…
но вот Страна не превратилась в мать…
Сейчас пугают мысли о разлуке
со всем, чем жил последних двадцать лет…
Но все ж надеюсь, что хотя бы внуки
в конце тоннеля, вдруг, увидят свет…
И, может быть, все это небылицы,
но я хочу, чтоб можно было впредь
в своей стране, не где-то за границей
ДОСТОЙНО ЖИТЬ… СПОКОЙНО УМЕРЕТЬ…
***
Давным-давно приехал на Камчатку,
бежал, как мог к себе и от себя.
И поначалу было мне несладко,
я бросил все и начинал с ноля.
Мне старый сейнер стал надолго домом,
а на работу - только с койки встать,
но к горлу страх подкатывался комом,
когда волна вставала выше мачт.
Но вскоре море стало мне знакомо
и тем желанней кажется земля,
а иногда мне видятся у дома
залитые закатом тополя...