1.
Я стараюсь вспоминать благое:
Крепкое вино, вино сухое
И твоё рожденье виноград;
Бремя медоносных пчёл и жало,
То, что насмерть трутней всех сражало...
Я планетной круговерти рад!
Дай тепла, весеннее светило,
Снегу, в ком душа чуть-чуть остыла, —
Замурлычут ледники водой.
Мхам, растущим на сырых каменьях,
Я желаю в новых воплощеньях
Зашуметь зелёною листвой,
А камням, водой небес размытым,
И песку, что раньше был гранитом,
Скоро в океане разомлеть,
Раствориться вместе с горькой солью
И проснуться с незнакомой болью:
То ли жить? иль снова умереть?..
Где же обрести нам постоянство?
Где же ты, любимое тиранство
Женщины, дарующей покой?..
Но пока мы вспоминаем что-то,
Забываем всё, что — до отсчета,
Мучась несказанною тоской.
2.
Луна... Спешат в её сиянье
Монахи-тучи в дальний скит...
Мечта на ближнем расстоянье
Нас не прельстит!
Нам бы проникнуть в те чертоги,
Где за чертой земных идей
Мечтают ангелы о боге
Не для людей!
О, если б удалось подслушать,
О чём поёт их тайный клир!
Открылась бы за небом суша,
Где вечный мир.
Никто тебя на осмеянье
Там не предаст: людей там нет.
Мечта на дальнем расстоянье —
Надзвёздный свет.
3.
Где,— скажите мне, птицы, — божественный камень
Против змей и болезней, вражды и пожаров,
Камень-светоч, упавшая капля Стожаров,
Святый пламень небес и как праведный Аминь?
Помнишь?.. С неба светил этот камень-звезда,
Душу он освятил и Её и Христа,
Стёр с лица у Иосифа краску стыда...
Вифлеем и волхвы, пастухи и стада...
Ты, Современность, — в джинсовых брюках,
В дружбе извечной Мефисто и Фауста,
В микро-, и макро-, и псевдонауках,
В метафизичности аиста,
В спорах о сроках спасения флоры,
Фауны и окружающих сред,
В средствах полёта в космопросторы
И — против бренности лет...
Ты ли, Такая, меня сотворила,
О Современность?.. Аве Мария!