… Стучал Он – а Его не слышали,
вошёл – а Его не ждали
и не ведали, кто стоит у дверей;
суемыслием возносясь, на словеса уповали.
И вот, уже здесь шаги, а они глаза дланью закрывают,
ибо Он –
тот, кто входит, не радуя,
как мытарь к должнику нерадивому.
Тáко молит каждый: «Не ко мне ты, Отче!»,
ищет защиты – но нет её,
сéрдца удары за веки веков считает,
во тьме душой истлевая.
И сказал Он: «Да будет Свет!» –
и стал свет,
а Солнце стало мраком.
И увидел Он, что это хорошо,
ибо канули страхи их и мерзости их –
мёртвые страха не имут.
Воистину, прешедшему отрада дана –
не умереть боле.
И встали по Слову Его моря выше гор,
а горы развеялись,
закричала земля и твердь замутилась,
и пошёл снег – над сушей и водами,
над живыми и мёртвыми,
над всем и над каждым, –
вовеки.
Тогда пали за облаками летяшие,
а молчащие в бездне всплыли,
ибо кончилось их время
и сила прошла.
И ещё было:
воздвиг Он рознь промеж живыми,
дабы скорбел человек: «я – последний,
и нет под небом иной души, себя сознающей!»
И положил Он каждому нести грехи всех.
Были мнившие: «Всё пройдёт!»,
разума лишившихся много было,
и в смерти жизнь горнюю искавших,
и за имение своё сгинувших.
Судили иные: сие – сон, а сие – явь;
но кто – знающий, кроме Него?
А другие звали:
«Здесь дорога! идёмте – и дойдём!»,
но много дорог, да нет пути.
… И всюду – Он, во всём – Он, сущий:
здесь и одаль, и в вышних,
во тьме и свете,
в покое и в трепете тварном.
Молчание Его – гром, а миг – вечность.
А люди минули.
Плáчи замёрзли и слова льдом в снег упали,
и небо стало безвидно, а земля – пуста.
_________________
(апрель 2012, из цикла «Байки ядерной зимы»)