Не чувствую себя ни внутри ни снаружи,
Выкипаю, как чайник, иссушаюсь до дна.
Он мне слишком, навязчиво, до боли нужен,
Но я обреченно снова плачу одна.
Ненавижу себя за эти слезы девичьи,
Ведь, не выразить ими всей боли до тла.
И я застряла в этом чувстве статично,
Совсем бесхребетной, смотри, стала я.
Будто снова перрон, не успели проститься,
Я бреду вникуда, не разбирая пути.
Я боюсь до отчаянья с его памятью слиться,
Я шепчу, как молитву, одно слово: приди.