Я старый, ржавый граммофон,
Задроченый, седой и хриплый.
Последний вымокший патрон,
Последний залп последней битвы.
Ненужный сиплый и холодный,
Груда латуни и железа.
МошкОй снуют слепые годы.
Я помню Паркера с Варезом,
Амфетаминовые бумы,
Джанк, виски, всё как первый раз.
Тихий и робкий мальчик бармен,
Живая очередь у касс.
За огородом стопарей,
Над лужей радости и горя,
Среди рождений и смертей,
Чарльз громко с Богом спорит!
Пока ещё шуршит игла,
Пока натянута пружина,
Вне тонкостей добра и зла.
Смерть астматично дышит в спину.
Я деревянный автомат.
Пусть смертен я, но не смертелен.
У всех макетов свой джихад,
Назло этой пустой системе!