Какофонией звучало пенье птиц:
спектакль, начало –
нет вокруг знакомых лиц...
Представление дебютом
объявили ныне утром,
фрак надел, поправив шлиц...
Зал – огромная поляна,
без малейшего изъяна,
травы стелют нам матрас:
летней ночью, на Купалу,
пригодятся покрывала,
приютив под утро нас...
Тише пенье птиц под вечер,
зажигает звёзды-свечи,
угасающий закат...
Полонез сыграл кузнечик,
увертюрою на встрече,
для парней и их девчат...
Кто в реке, в пруду, кто – в море,
днём плескались на просторе,
изнывая от жары...
Все здесь зрители-актёры,
и начнётся действо вскоре,
зажигаются костры,
искры ввысь... А, между прочим,
надвигались тайны ночи,
но по правилам игры,
прикрывают стыд девахам
лишь холщовые рубахи –
всюду лезут комары...
Я же сам – во фрак одетый,
здесь торчу дурной приметой,
как «Бургундское» в пивной...
Фрак отдал я деду даром,
за рубаху, шаровары,
вновь пришёл к поляне той...
Блеск в глазах, в улыбках лица –
краснощёкие девицы,
водят с песней хоровод,
наш костёр – в ночи лишь ярче,
но девчатам надо жарче,
тот, кто смел – за мной, вперёд,
и прыжком через кострище...
Что, слабо тебе, дружище?
Хочешь взять себе домой,
если ловок, смел, отважный?
Повтори: мне это важно,
прыгнешь – мой, а нет – чужой...
С депиляцией кострами,
разошлись по парам сами,
обнявшись, гулять тайком,
лишь мелькали за кустами,
слившись телом и устами,
тот, кто видел – тот знаком,
с волшебством Купалы ночи...
Уж моргают чаще очи,
скоро утро: клонит в сон...
Вот, в предутренней прохладе,
на траве, сопя в усладе,
спят обнявшись, кто влюблён...
Свет лучится в ясных лицах,
пруд скрепил сердца водицей,
чтобы вместе жить смогли...
Праздник тот – Иван Купала,
стал для юных лентой алой:
день для счастья и любви!
PS.
автор просит извиниться:
про себя писать ленится...