Да, мир зачитан и затерт до дыр,
И иногда он даже надоедлив.
Как говорится, стар как мир,
Меж мной и вечностью посередник.
Да, было все, и радости открытий,
И горечь расставаний и потерь,
Но все же, просыпаюсь, как событье,
И открываю заново ту дверь,
Которая ведет в мир первозданный,
Не топтанный до утренней зари,
Не солганный с еще с телеэкранов,
Не пересохший, как родник любви.
Еще не получивший «одобренья»
Толпы слепой и жадной до убийств.
Еще летают утренние тени,
И мне еще не писан эпикриз.
Но иногда с высокого балкона,
Я вижу строй далеких кораблей,
И я кричу, надрывно, и сквозь стоны,
Возьми меня, и возраст не жалей!