Облаком сумрачным стелится дым,
Взрывы-не грома раскаты.
Нам суждено умирать молодым:
Мы же с тобою солдаты.
Муштрой нас хотели в зверей превратить,
Изжить из сердец наших жалость.
Но поздно уже, и разорвана нить,
От злобы в душе лишь усталость.
Мы в бой поднимались с суровостью лиц,
Врагов разорвать мы хотели,
Но бой-словно шахмат разыгранный блиц,
Лишь раны остались на теле.
От криков: "Ура!" мы охрипли давно,
Поэтому молча стяжаем.
Победа не стоит того, всё равно,
Чтоб зреть мертвецов урожаем.
И взрыв тот, что плоть разрывает твою,
Его ты не слышишь раската.
(Чего не бывает с солдатом в бою!)
И клочья летят от солдата.
И кровью твоей твой забрызганный друг,
Кричит и скрежещет зубами.
Он ранен тобой и, подпрыгнувши вдруг,
Врагов он назвал сволочами.
Но пуля его оборвала порыв,
Упал он, от боли скривившись,
И вот закричал он истошно, в надрыв,
Сильнее на всех разозлившись.
Но гулом от града подавлен был крик,
Глашатаи смерти трубили,
И раненый тополь ветвями поник-
Его-то за что вы убили?
Вот треск вертолета. В клочки разорвал
Он дым над полями сражения,
Пилот его бравый в солдатов стрелял,
От смерти ловя наслаждение.
Но только недолго в войну он играл,
Ловя нас на крестик прицела;
Полковник с зенитки ту стерву взорвал,
Как муху, что всем надоела.
И чавкали глиной в крови сапоги,
И чье-то нутро шевелилось.
Мы не были раньше друг с другом враги,
Да как же все это случилось?
И танк, намотавший на траки тела,
Стрелял и разваливал здания,
Его командир закусил удила,
От злости теряя сознание.
И гарью зловонной и смрадом от тел,
Пропитан весь воздух в округе.
И те, кто из нас в этот день уцелел,
Печется о раненом друге.
Меняем повязки и тянем жгуты,
И стоны наш слух терзают,
Мы дохнем в окопах в грязи, как скоты,
За что же нас здесь убивают?
Когда же наступит войне сей конец?
Когда же насытятся вои?
Неужто не видит наш бог, наш творец,
Как кровью рыгают изгои.
Что делать?! Незыблемый зреет вопрос,
Ответ словно призрак витает.
Амбиций у власти умерьте запрос,
И тут же вопрос исчезает.
Война-не игрушка!
Зачем же в неё правители наши играют?
В слезах мать-старушка,
И дети твои надрывно над гробом рыдают.
Не слишком ли наша цена высока
За землю, что вы поделили?
Политика власти от нас далека,
Они на всех нас завалили.
А мы, как бараны, все терпим, молчим
И слова сказать не смеем,
Нас на кол корячат, но мы не кричим,
Лишь крохи храним, что имеем.
Так сгинем мы с мира, безликий народ,
Раздавлены власти гнетом.
Уж если родился безмозглый урод,
То он и умрет идиотом.