Брезгливости
ужасную гримасу
буквально осязаю на лице,
а сердце – будто сжалось
от боли посторонней,
и возникает отвратительная жалость,
когда
неряшливый старик
дрожащими руками
в своей скребется сумке
средь затхлых крошек
в поисках таблетки;
когда
у мусорного бака в дождик,
рядом с хламом,
притоптанная в грязь,
истерзанно-немая лежит пинетка;
когда
малыш двухлетний,
играя в пыли дворовой,
сует ручонки в дырявые меха
заброшенной в золу тальянки;
когда за стенкой,
в своей квартире одинокой,
завоет безысходно
отвергнутая пожилая лесбиянка.