Это зверское одиночество – оно хлещет тебя бичом,
пожирает всецело, до самой последней клетки,
распускается паутиной, бьёт ледяным ключом,
выгрызает на теле болезненно жгучие метки.
Это, в принципе, можно – кому-то опять позвонить,
понаведаться в гости, устроить приятную встречу,
только вот без тебя им не менее здорово жить,
и разлука с тобой никогда не погорбит им плечи.
Они славно живут, шагают по жизни смеясь.
И такой тебя холод пронзает смертельно-могильный:
если ты замолчишь – закончится всякая связь,
от банальной ненужности вдруг заржавеет мобильный.
Просто нет у тебя ни друзей, ни нормальных подруг –
этот факт уколол чем-то грустным и яростно резким.
И не будет ни встреч, ни даже печальных разлук –
так уж вышло, что вот и расстаться-то не с кем.
Не пришлют тебе писем, не вспомнят формальным звонком.
Никому не становится плохо и как-нибудь пусто.
Просто чудом скатался большой, здравомыслящий ком
и размял все иллюзии с диким, пронзительным хрустом.
Никогда не струилась забытой на карте рекой,
за тобой не крепилось прозвание «волк-одиночка».
Ты к ним просто цеплялась ненужной и лишней строкой,
не давая поставить смертельно обидную точку.
Но когда ты решаешь устроить им полный покой,
то скорее себя в него погружаешь всецело.
Кто хватился, пристроился рядом с тобой?
Кто задумался, в чём же тут, собственно, дело?
Кто бы знал, как упёрто, как страшно и дико не хочется
так беспомощно выть, так уродливо мучиться.
Может, мне задружить с вампирским своим одиночеством?
Вдруг у нас с ним чего-то совместно получится…