Я внатуре загинался как в кино,
от безденежья, от боли, от разлук.
Underground был со мною за одно.
Мой сосед и ни души вокруг.
Пил стаканами какой-то
самогон.
Разбивал копилки, ради
сигарет.
Underground заходил на
разговор,
и мы сетовали в грусти по
рассвет.
Путал дни и ночи, числа,
месяца.
Одичавшим выходил в ночной
ларек.
Я не помню своих Маму и Отца.
Мир жесток к обычным людям,
так жесток.
Я закат встречал слезами на
щеках.
Грыз гранит несчастья. Помнил
и скорбил.
Месяцами жил на рисе, как
монах.
Если спросит кто, то жизнь я не
любил.