Карандашом исписанных страниц,
ты не читай –
так не разборчив
почерк мой. Прилежность учениц
уже давно разменяна на срочность:
успеть, скорей, нахлынула строка –
упрямая – опять меняет русло.
Магический гипноз черновика,
карандаша безумное искусство.
Обрыв.
Опять.
Несдержанный курсив.
Мысль оборвет скупое многоточье.
Сорвусь, перечеркнув – перекрестив –
чтоб никого мой стих не опорочил.
- Ну, что? Зашкалил?
Ниже опущу:
сюда, где сердце, – вот ведь панацея.
- Ты знаешь, если снайперский прищур,
то непременно долетит до цели.
Стреляй!
пока близка твоя мишень:
проворным ямбом, дактильной картечью –
отточенная дробь карандашей
последнюю строку увековечит?
А дальше…
Дальше просто – тишиной:
безмолвием, молитвою…
Учитель!
Ты сам когда-то Крест отмерил мой –
Длиною в жизнь, на ниточке,
Вручил и…
В холодную январскую купель
с отеческим напутствием терпи, мол,
делить с черновиком свою постель,
нательный крест меняя на могильный.
Дыханьем утоляя жажду петь,
едва освоив нотную таблицу,
позволь же мне, Учитель мой, теперь
Тебе стихами этими молиться!
…
Молюсь…
Уже по-летнему тепло,
окно раскрыто, и сорочьи сплетни
обкрадывают тишину.
Лилов рассвет…
О чём писать?
- О летнем…
О том, как ласков солнечный июль,
И в воздухе летает запах ягод
(я дикие особенно люблю),
О том, как щедро звёзды сыпет август:
- гляди, летит косматая со дна
глубокого небесного колодца…
А ты своё желанье загадал?
Хочу, чтоб…
…
Снова строчка рвётся…
Натянута гитарною струной,
не вытерпела длинного аккорда…
- Скажи мне, неужели, Ангел мой,
меня совсем считаешь непригодной?
Неужто Ты хранить меня устал? –
да, та ещё досталась ведь работка…
- А Ангелы не ходят в отпуска?
Мой бедный, потерпи ещё…
Так вот как
ведут после приказа на расстрел! –
без отлагательств, без сопротивлений!
… а карандаш заточен поострей,
и лист бумаги выбран побелее.
И судорогой сводит пальцы рук
(так тонкий шёлк безжалостно кромсают,
так лилии без сожалений рвут).
… а мир затих,
мир притаился,
замер…
Вот-вот и оборвется ось земли -
как маятник на ниточке качает
наш шар земной…
- Ну, что ты медлишь?
Пли!
… но шорох крыльев слышу за плечами.
Мой Ангел, белый, я ещё жива?
Как больно мне,
как сердце стихоточит.
Не отличаю мир от миража
(у мира тоже почерк неразборчив).
Вживаюсь.
Свет струится по стеклу.
Рассвет лилов и по небу рассеян.
Звон колокольный –
Благовест.
Июль.
Десятое.
7:40.
Воскресенье.
2011