В четырёх красивых стенах я лежу,
пульс спокоен, и спокойно я дышу,
и курю я всенародный "Беломор",
и гулять я выхожу, как пёс, во двор.
А сосед с утра орёт - дайте водочки,
к водке дайте дунайской селёдочки,
не хочу, кричит, портвейнов с кагорами,
только водку, только сельдь с помидорами.
Мой диван в пружинах весь, но я лежу,
в потолок, от дыма чёрный, всё гляжу,
а за окнами и днём всегда темно,
что за окнами - мне как-то всё равно.
А сосед с утра орёт - дайте водочки,
к водке дайте дунайской селёдочки,
не хочу, мол, кабачков с балажанами,
только водку, только сельдь, да с бананами.
Я усну, проснусь, - и снова зевота,
всё знакомая мне снится, да не та,
мне и утро, мне и вечер - всё в дыму,
как в ветрами опрокинутом дому.
А сосед с утра орёт - дайте водочки,
к водке дайте дунайской селёдочки,
не хочу, кричит, жену свою старую,
мне б цыганку молодую, да с гитарою.
Телефонные звонки, как в сердце нож,
знаю, кто б ни позвонил, - одно и то ж,
спросит он, как жизнь, здоровье и дела,
ну, а жизнь смолою чёрною бела.
А сосед с утра орёт - дайте водочки,
к водке дайте дунайской селёдочки,
он кричит - я ветеран, всё заслужено,
и положено, кричит, и ...получено.
Не приходит в гости друг и не зовёт,
весь в заботах, и свихнётся от забот,
тот уже сошёл, а тот сойдёт с ума,
сам - свободен, только улица - тюрьма.
Но не орёт с утра сосед - дайте выпить мне,
он три дня уже живёт в вытрезвителе,
там и водка, и селёдка дунайская,
и бананы, и гитара цыганская.
ВЗ 1967 КИЕВ