Щелчки колес; как лезвие, в ночи гудок
Всем режет слух, но ласковым касанием.
И жил ведь каждый, кто как мог,
Ночное слушая восстание...
Вдруг замирали в тишине,
Без оправданий дальше шли,
Луна зависла в тишине,
Гудок кричал в ночной тиши...
Мы пробирались незаметно,
В молчанье затихала боль,
Она тонула безответно...
Ты важен был, ты был не ночь!
Кончались рельсы, возле горла
Сухая колется трава,
Теперь не важно, ты оторва,
Или ботан - вы все братва.
И пусть молчанье нас сближает,
Пусть всем охота помолчать,
Пусть все свое переживают,
В душе всем хочется кричать.
Обломки красных кирпичей
И пыль бетона под ногами -
Такие яркости ночей
Мы разделяли между нами.
Огни бледней, теперь вдали
Летят бессонно электрички:
Всего забыть мы не могли,
Ведь все у нас вошло в привычку,
Ветра сдували все проблемы,
Обиды все испепелялись,
Мы ощущали перемены,
И неудачи забывались.
Уж фонарей потух весь свет,
И холод ветра мне шептал:
"Покоя в мире просто нет"
И дальше в темноту бежал...
Глаза устало закрывали,
Молчали каждый о своем,
Как жить, совсем не понимали,
Мечтали вечно, кто о чем.
Всегда друг друга выручали:
Были и кровь и слезы, боль...
Потом опять в ночи молчали,
Играли каждый свою роль.
Но помню все ночные драки,
Когда в стекле без сил лежишь,
И пропадаешь ты во мраке,
Ты вздохом каждым дорожишь!
И горло быстро заливает кровь,
Разбиты губы, еле слышно
Ты шепчешь: "Скоро встану вновь...",
Но замираешь неподвижно...
Тебе кричат, тебя зовут,
Тенями кружатся в волнении,
За плечи пыльные трясут...
Все вызывает умиление...
И той же ночью, на стене
Проснешься ты: туман из дыма,
И вот ты снова, как во сне,
И горький снова запах пива;
Глаза уставшие болят,
Во рту остался привкус крови,
Вокруг все что-то говорят.
Лицо болит, разбиты брови...
Луна все та же, та же ночь,
И вот уже идешь обратно...
По тем же рельсам, только прочь...
И ночь исчезла безвозвратно...