Морская пучина тихо кричит
Тучи над мачтой, и судно молчит;
Матрос на корме одиноко стоит,
Смиренно, слегка сам с собой говорит:
«А сколько ж, внатуре, может винца
Влезть до краёв живота подлеца?
Сколько же рома со вкусом свободы
Не помрачит морского лица?»
Спустился моряк потихонечку вниз
И с наслажденьем исполнил каприз;
Команда спала и пьянчуга легко
До срама напился вина, он давно
Любезно себя столько не развлекал,
И вышедши вверх – с кормы вдруг упал.
Наутро пираты проснулися вновь,
Солнышко светит – и греется кровь;
Никто не заметил пропажу свою,
Да сонные все, паче тем поутру;
Но какой-то лентяй уверяет теперь,
Что «больно уж часто скрипит ночью дверь»,
И кажется, будто тогда по волнам
«Пьянчуга плывёт и позорит наш срам»!
В большом океане волны шипят,
Они не шипят, но скорей говорят,
Что на дне есть свой царь – там русалки его
Очень любят теперь и подносят вино…