И зачем, зачем только в наши креативные умы пришла идея ехать в это проклятое место?
Ночь, я сижу перед монитором с чашкой горячего чая. Недалеко от моего стола висит комнатный термометр, показывающий 25 градусов – температура в моей комнате. На мне – теплый свитер, шерстяные носки, зимние джинсы, а еще я закутана в ватное одеяло. За окном – лето… мои руки холодные, словно лед, и я с трудом набираю этот текст. Две недели прошло с тех пор, как я вернулась, а странная лихорадка так и не проходит… Если это можно назвать лихорадкой.
Я словно живой труп. Мне все время холодно, и сама я ледяная. Едва двигаюсь. Наверное, я уже почти умерла. Но мне уже не страшно. Я не могу думать больше этими ватными мыслями… В памяти лишь те события, о которых я и напишу.
После того, что я пережила, мне уже ничего не страшно…
Замечательным летним днем троих неразлучных друзей посетила мысль смотаться в заброшенную психиатрическую больницу за нашим городом. Много слухов ходило насчет нее: будто там слышались странные звуки, голоса, люди теряли рассудок или вовсе оттуда не возвращались. Типичные байки, крутящиеся около таких мест. Мы, разумеется, ничему не верили.
Походные рюкзаки собраны, и вот мы уже трясемся в почти пустой электричке – в пять утра по тому направлению мало кто ездит.
Прерву повествование, закурю. Вообще-то, не курила никогда, но сейчас уже все равно. Никотиновый дым хоть как-то разгоняет кровь по моим остывающим жилам.
Мы криво пытались сориентироваться, смеясь. Было весело, немного страшно, но очень интересно. Какие же мы были наивные…
Так пробродили до полудня, а больницы нигде не было. Солнце ярко светило, но, посмотрев на небо, я увидела, что оно не голубое, а белесое, тусклое. Это сложно представить, но я это видела. Первый раз за всю жизнь.
Мы уже устали и решили устроить привал, чтобы передохнУть. Но судьба, видимо, неправильно поставила ударение.
Я была с подругой и другом – на друга-то мы и спихнули ориентирование на местности, и теперь, заблудившиеся и разочаровавшиеся, нещадно его стебали. Было решено отдохнуть, перекусить, поискать еще немного, и, если ничего не найдем, поехать домой.
Я случайно задевала куда-то крышку от термоса. Обернулась, чтоб поглядеть, не закинула ли я ее куда-нибудь за себя, - и увидела серую стену. Оказалось, больница за моей спиной…
Стало как-то неспокойно, но мы нашли, что искали, и идти домой было бы глупо.
Мы вошли. Сначала это показалось забавным – мы разглядывали ветхую, но сохранившуюся в первозданном виде обстановку. Тут было все, как в настоящей больнице, только грязное, обветшалое, серое и покинутое. В палатах стояли старые кровати с прохудившимися матрасами, тумбочки с полотенцами и даже вещами пациентов. В процедурных лежали шприцы и лекарства. Имелся запас смирительных рубашек. На медсестринских постах стояли неработающие телефоны, валялись медицинские документы. Все было как в настоящей больнице. Только люди словно куда-то исчезли.
Мои друзья, влюбленные друг в друга, укрылись куда-то в темный угол. Я пошла исследовать больницу одна.
На одном из этажей я услышала неясный шум. Словно шипение какое-то. Мне стало очень страшно, но я уговаривала себя не внушать себе всякие ерундовые слухи. Но сквозь шум стали проступать крики. «Расшалились они что-то там», - подумала я о своих друзьях. Но крики становились громче и громче, и они не были похожина человеческие. Стало светлее. Намного. Все залилось белым ослепляющим светом, и я даже уже не могла видеть, куда иду. Со всех сторон шумели и кричали,стонали, визжали, плакали…
«Помоги нам!!!» «Доктор….доктор…» «Я птица… птица…» «Помогииии!!!» «…тепло… тепло… тепло…»«Доктор, скорее, я кажется сейчас умру…» «ПОМОГИТЕЕЕ!!!!!» «Сердце остановилось…» «ПОМОГИТЕЕЕЕЕ!!!!»
Эти крики, этот страх, эти мольбы о помощи… Мне стало просто невыносимо. Я заметалась, села в какой-то угол и зарыдала вместе с ними. Я кричала еще громче, чем они.
«Мы тебя видим!» - адским хором пели голоса. "Мы здесь, мы не исчезнем никогда! Мы ждали тебя!"
Я ощутила тогда… да и до сих пор ощущаю себя маленькой песчинкой, ничего не значащей. Эти силы мгновенно вселили в меня ужас, и отняли у меня все. Мне было очень больно. Я корчилась на полу под этими криками, рыдая, а из меня словно вынимали жизнь. Живот, легкие, голова, позвоночник наполнились адской болью.
Не в силах терпеть, я закричала: "Помогу! Я помогу! Что нужно сделать?"
Крики утихли. Боль чуть отступила. Я едва встала на ноги, покачиваясь. Но шум не прекращался.
Вдруг сзади меня что-то шлепнулось на пол. Я обернулась, и увидела потрепанные истории болезней. Я подобрала их… и выронила, истошно завопив.
На этих историях болезни были имена и фотографии друзей, приехавших со мной. Я с трудом признала их лица: на фотографиях они были бледные, изуродованные гримасой ужаса.
Шум начал нарастать, становясь все громче, и вскоре я различила, что это смех. От него становилось еще жутче, чем от криков и стонов.
Я, рыдая и крича, побежала куда-то… Ноги завели меня впалату. Там, на кроватях лежали мои друзья в смирительных рубашках, с лицами точь-в-точь как на фотографиях в истории болезни. Уже неподвижные, холодные, мертвые... Эта сила забрала жизнь и у них, долго мучив их перед смертью.
Я закричала и снова побежала… как оказалась дома, не помню.
Мне рассказали, что меня нашли валяющуюся в коридоре,бледную, растрепанную и расцарапанную, всю в синяках.
После этого я не выходила из дома.
Я не могу ничего делать. Только хожу, еле переставляя ноги от слабости, и пою что-то. Мне холодно, очень.
Я не спала с тех самых пор как вернулась. Такое ощущение, будто мне это не нужно. Лишь этим утром я слегка задремала, и один из тех самых голосов прошептал мне на ухо: «СЕГОДНЯ!»
И я решила записать это, пока жизнь меня не покинула.