Часть вторая
Горе.
Наша Фея жила высоко высоко.
В гуще листвы одного мудрого баобаба.
В солнечную погоду в её домике было прохладно.
Во время сезона дождей достаточно сухо, чтобы сохранять влажность её крылышек
в пределах установленной нормы.
И не лишать её хотя бы кратковременных отлетов, для волшебнопроизводственных нужд.
Домик её, состоящий из одной большой комнатки казался пустым, но очень уютным.
Там было все, что нужно и конечно в чудесном качестве.
Прекрасная цветочнодушевая умывальница.Подаренная одним пылким воздыхателем.
Который через недельку загула пытался отчаянно вспомнить, как выглядела Фея в
день их знакомства и для того подарил это роскошество.
Большущая кровать из двух половинок. Одна из которых, была мягка и пушиста,
а вторая ужасно скрипела при каждом движении.
Такой её сделал мастер по просьбе самой Феи.
Зачем? Он так и не понял.И мы не очень.
Только знали: если у Феи нет настроения - она ворочается на противно скрипучей половинке.
И уж точно не дает спать жителям окрестных домиков. Пусть страдают вместе!
А если она засыпала на мягких 50% - то просыпалась с улыбкой счастья
и готова была одарить мир неземным одночасовым всеобщим блаженством.
Бесплатно.Естественно.
Ещё в домике был сундук с одёжкой - от кружевного бельишка до зимнего тулупа
и бальных платьиц запихнутых вместе.
И конечно для поиска чего-то одного он сначала опустошался до донышка,
потом также "аккуратно" собирался. Обратно.
Столик, с ящичком для пары чашек , тарелок и набора вилок-ножиков, оставшегося от бабушки-вуду.
Комод с полочками для волшебной утвари: палочки, веера, пузырьки...
И огромные напольные часы с встроенным домиком сверчка.
Домик был с балкончиком.
На который сверчок важно выскакивал.Доставал из футляра скрипку и играл.
Обычно классику. Моцарт, Бах, Паганини,Лист....
Иногда в веселом настроении, достигнутом слабоградусным бальзамчиком из
мухоморов, позволял себе "Бесаме мучо", или "Цыганские напевы" Сарасате.
При этом он конечно особенно смотрел на Фею, дышал глубоко и очень нежно
выполнял тремоло, завершая его рыдающим звуком.
Скрипки? Или сам горланил?
Обычно,слетавшиеся на эти концерты соседи долго хлопали и кричали,
а Сверчок,кланялся.
Тоже странно. Он опускал голову в поклоне и не поднимал её.
Ну как если нырнут без акваланга.На одной задержке дыхания.
А вокруг начинают считать. Сколько.Выдержит сколько?
Так и зрители. Уже на третьей минуте счета стучали и шумели,
прося хитрого Сверчка вернуться. Было весело всем.
Ой! Как же мы глубоко отклонились от темы рассказа! Вот оно, действие
волшебства на уровне голодного подсознания!
Сейчас пора сказать и о самом главном "Но" на пути Лёвика к сердцу феи.
Фея ,волшебно заставившая Левика влюбиться, сама ,конешно вы уже
догадались,осталась вне этого процесса, взаимного притяжения.
Другими словами, этот плохо чесанный, золотисто рыжий экземпляр, не вызывал у
неё никаких ответных нежных чувств.
Нет, ну что Вы! Фея не была холодна внутри.
Скорее наоборот. Иногда, настолько увлекалась, каким-нибудь смазливым экземплярчиком из списка волшебных обормотов,
что было трудно, через пару дней безбашенного интима,
заподозрить в этой едва одетой и неумытой простушке красавицу волшебницу.
Она скорее походила на одуванчик, отчаянно пытающийся
спасти последние остатки своей пушистости.Ну да ладно. Хватит.
Думаю многие видят, другие видели недавно, а некоторые плохо, но все-таки помнят,как выглядит женщина ПОСЛЕ.
А как выглядел Лёвик?
Пускающий слёзы и слюни...
Жутко!
Почти как кусок расползающегося холодца.
Только рыжего.
Хотя и местами уже зеленого цвета.
Вобщем. Все то далекое и неминуемое, которое он ждал придет еще совсем не скоро, оказалось близко. Даже очень близко.
Ах! Все влюбленные безответно мужчины - удивительно одинаковы!
Светлый, незапачканный разными сказочниками образ несчастного Пьеро - один,но очень узнаваемый и стандартный, для этой "сильной" половины всего живого тип страдальца.
Нет встречаются и удивительные исключения влюбленных: Данте, Сирано,или Желтков из "гранатового браслета" Куприна...
Но Лёвик, зачатый и рожденный в саванне, к сожалению был точной копией этого грустного мокряка из обоймы Карабаса.
Так ещё ближайшей фауне здорово повезло, что он не пел в тоске, а тихонечко постанывал.
Представляете арию Каварадосси в тембре заунывного рыка??!!
Кошмарррррррььь.
Прайд сочувствовал.
Но помочь уже ничем не мог.
А кто-то и был рад такому течению событий.
Как никак, хороший кусман добычи - никогда не лишний.
В расчете поголовной раздачи.
При нынешнем кризисе.
Была какая-то веселая обреченность во всех окружающих.
Они смирились,ещё до того.
Так ведь делают все.
Некоторые уже готовили траурные спичи.
Били себя лапой в грудь, тренируясь на звук погромче.
И гордо отворачивали голову, встряхивая с ресниц, скатывающуюся мужественную слезу.
Другие просто вздыхали, вспоминая его удушающие молодые объятия.
И только десяток мух-приживалок, живущих вечно с ним в гриве , на хвосте и других удобных местах,
для которых этот симбиоз был непременным условием существования, были в глубоком ОТЧАЯНИИ.
Они понимали.
Для них и потомства, вместе с Лёвиком, кончится надежда на сытую рыжую жизнь.
Отчаяние их было так велико, что собравшись вместе они горестно жужжали.
Раскачиваясь из стороны в сторону и иногда всхлипывая и вскрикивая.
Надо было срочно что-то делать.
А что?
Они уже посылали гонца к тому философу в колодце,
и тому кто кричал громко : -Он слышит тебя! Он видит тебя!
И шаману в ближайщем селении.
Бесполезно!
Все были бессильны перед волшебством Феи.
И не знали лекарства
От Любви коварства...
Злодейка Судьба не уставая веселилась, растрачивая вовсю, добровольные пожертвования несчастных, надеющихся ещё на её благосклонность и потерявших веру в себя и другие силы природы.
Она заказала себе огромный круглый медальон с непонятной надписью:
"Так будет со всеми!".
Все-то, ждут от неё разного.
И по форме.
И по содержанию...
Хотя.
Что могло быть понятного, в этом Злодейском загуле!
Лёвик, лежавший до того спокойно, вдруг странно вытянул лапу вперёд, словно обнимая за талию предмет своего сердечного недуга,слабо рыкнул и затих.
Едва дыша.
Мухи заголосили сильнее.
Рыдали все.
Кроме одной очень старой.
Которая и жужжать то уже прилично не могла. Давно.
И сидела немножечко в далеке.
Пошмякивая пустым ртом и тараща , почти невидящие мутнозеленые глаза.
Она встала и оглядев всех сказала : - Знаю!
Я знаю, что можно сделать!
Конец второй части.