с головой задраною кверху
шли мы трое, лужи распластав
берегам для луж не стало мерки
берега ушлись собой поправ.
первый был какой-то вечно хмурый
лопоухо-хулый в кабале,
от тревог и радостей понурый
и с душой застывшей как желе.
мне был непонятен этот тучный,
атмосферный, перо-кучевой
он был нам вожак и рулевой
белозубый, темнобровый...скучный.
у него болела мать и может
надо наперёд теперь сказать
что его ничто не потревожит,
в том числе его больная мать.
он был для себя вселенной мирной
для других посланником извне
он однажды рухнул на коне
в голове моей насквозь зефирной,
с этих пор мне было невдомёк,
что его занозно и зазорно
замысел позорный дико влёк,
на свету маячил иллюзорно.
я была второй игральной картой -
одному хула, другим - итог,
козырь в рукаве припрятаный под партой
дежестив, трёхтонно-тёмный грог.
с нами был ещё один такой
только что расцветший огнец милый
с виду был он тонкобрюхий, хилый,
а внутри был ловок на убой.
он бежал потом за мной и может
до сих пор бежит ещё а я
в поднебесной охранитель ложек,
и почти что полно попадья.
но тогда нас это не мутило
наши мысли были из горла
но пришла за мной моя хула
и меня от них освободила.
с головой задраною в небо,
эти два продолжили свой путь,
я была по лимфе королева,
мне к ним было больше не примкнуть
под ногами обнаружив грязь,
я смотреть наверх уже не стала,
только мне потом ещё не раз
не хватило их и не хватало.
пролететь годам и отразить,
их не обнаружить осторожно...
я хотела б вот что попросить:
к ним вернуться, если это можно.