У берегов,
Где нет скалистых, узких троп,
Где нету устьев у реки,
Бегущей полосою в жизнь;
У края, за туманом, за чертой –
Горит алтарь из ста свечей,
Он, полон скорби хладной,
Залит весь тоской,
И лестница винтовая, ведущая наверх –
Всё это здесь,
Всё это миражом в безликости блестит,
Всё это явь,
Всё это так,
И нет изменности и вариаций…
Я, приоткрою смежанные веки,
Почувствую прикосновенье ветра,
И встану, обрету, я, силы и рождение во мраке,
И на ресницы инеем осколки с платья упадут,
Я, за руку возьму Её,
Я, голову склоню пред столь величественным станом,
Дотронусь хладными губами до подола траурного солнца,
И по ступеням в замок поднимусь –
Откроются, мне, теневые небеса и горизонт,
Увижу плачущую в вечность разбитую судьбу свою,
И, улыбнувшись, буду продолжать свой путь…
Покои отдают забвеньем, грёзами дождя,
Постель приятна и мягка,
Меня подводит к аналою Смерть,
И книгу бытия читает по слогам моя душа,
Подчёркивая чёрной тушью все слова;
Я, внемлю,
Мне, покойно слушать о кончине лета,
Часы в глазницах пустоты быстрей идут,
Вот–вот и хронос остановит бренный тлен,
И, наконец, смогу уснуть,
Принять, подаренную розу, сердцу,
И на холсте останется заря, мой голубь и моя зима,
И Сотканная кистью хрусталя со мной навеки…