Либерализм или рассеянская дерьмократия
Либерализм или рассеянская дерьмократия, балансируюшая на крае «русского бессмысленного и беспощадного» бунта.
По следам книги Вадима Кожинова «РОССИЯ. Век XX» Книга первая (1901 — 1939)
«Либерализм с рассеянкой спецификой это и есть дерьмократия» - скажет последнее чмо из глубинки, не читавшее статьи из действующей ныне Конституции, написанной реформаторами Шахраем, Шохиным и ещё большой группой лиц.
Достоевский называл русский народ «богоносцем» . Гаккебуш-Горелов писал, что в 1917 году «мужик снял маску... «Богоносец» выявил свои политические идеалы: он не признает никакой власти, не желает платить податей и не согласен давать рекрутов. Остальное его не касается» ( из книги российского немца М. М. Гаккебуше 1875-1929, издавшем в 1921 году в Берлине книжку с многозначительным заглавием «На реках Вавилонских: заметки беженца» ; при этом он издал ее под таким же многозначительным псевдонимом «М. Горелов», явно не желая и теперь, в эмиграции, вмешивать себя лично в политические распри)
.Бунтовавшие в 1917 году солдатские массы, свидетельствовал генерал А. А. Брусилов (генерал от кавалерии (с 1912 года А. А. Брусилов, перешедший, в отличие от Деникина, на сторону большевиков), «совершенно не интересовал Интернационал, коммунизм и тому подобные вопросы, они только усвоили в себе начала будущей свободной жизни» [ ^141 <#141> ] . Можно добавить что их не интересовала и Империя с Монархией, которые в трёхлетней войне с 1914-по 1916 уничтожили несколько миллионов солдатских жизней из крестьян в окопной войне за непонятные простому солдату геополитические интересы. Каждый солдат с перенаселенной европейской части России Украины, Белоруссии понимал, что с его смертью чаяния его семьи на получение куска земли с добротным домом со скотом и подъёмными при переселении по закону принятому Столыпиным в 1910 году в Сибири и на Урале исчезают. Точно также сейчас крестьян и тем более рабочих не интересует ни мусульманские Ливия, Арабские Эмираты, Сирия, Азербаджан, Турция, хрестианскаая бывшая Югославия, Армения, прокоммунистический Израиль с палестинским мусульманским анклавом, протестантская Германия, буддийский Китай, Вьетнам пока их беженцы и гастарбайтеры не наводнят города и селения России. Они их не только не интересуют, но и посылают их натовский блок, предлагая решать их проблемы в пределах своих границ точно также как китайские и российские представители кладут вето в совете безопасности ООН на предложения США, Англии и Франции по военной агрессии против Сирии. Они так и будут посылать их проблемы, пока не получат 2 миллиона похоронок на здоровых мужчин за 2 года с мест ведения официальной войны или экологических и природных катостроф. Так было в 1917 году, после потерь в 1914-1916, так было в 1919 году после ленинских продразверсток, так было в конце 1942 после немецких бесчинств на захваченной ими территории. Но все это недовольство было управляемо верхами и поэтому было возглавлено ими. Одна сотня тысяч узбекских беженцев из города Оша никак не сказалась на «демократическом» режиме, сменившем Акаева, ни тем более на Узбекистане. А двухмиллионный утонувший Арлеан не нашел виновников морского потопа точно также как и затопленные жители острова Хакайдо, не говоря о жителях приморских городов, которых смывает не морской волной, а дождём как в Пакистане 2010 года, имитирующего библейский проект энергетическими мощностями Хаарпа, изменяющего силовые линии магнитного поля Земли над поверхностью природного катаклизма в виде непонятной временной магнитной аномалии. Зато ненасильственный казахский проект по медленному экономическому выдавливанию казахского населения с их земель , выразившимся в сгоне с нефтяных земель казахских нефтяников, думающих что это их земля, потерпел крах с обеих сторон. Казахские нефтяники в лице их седых аксакалов-старейшин, всю жизнь пасших верблюдов в этой полупустыне поняли, что государственная собственность никак не означает, что это собственность общин, проживающих на этой местности, которую советская власть когда-то передало им в аренду, отняв у их общин. В этой связи необходимо отметить, что отделение перенаселенной центральной стомиллионной России вкупе с Украиной и Белоруссии от газово-нефтяной Сибири с другими залежами полезных ископаемых не в плане мировых транснациональных корпораций. Зачем сразу резать всех куриц, приносящих золотые яйца? Если цвет яиц не нравится, то новых куриц и петуха надо вырастить, или завезти, а потом зарезать старых куриц и старого петуха. Банковский питерско-московский капитал с его обслуживающим либеральным населением, насчитывающим 30 миллионов бюрократов, органов правопорядка, военных, военно-промышленный комплекс успешно обналичивает богатства России на зарубежных счетах. Остальные 70 миллионов рисуют «русский крест» из отмирающих пенсионеров, жертв катастроф, наркоманов, безвести пропавших, больных онкологическими заболеваниями, со скоростью 2 миллиона в год по непроверенным данным желтой печати. Летнее присоединение к ВТО должно воспитать в управленцах на оставшихся предприятиях чувство взаимовыручки и доверия, особенно если эти предприятия находятся в собственности зарубежных конкурирующих акционеров. Конечно, набор китайских отверток из низкосортной стали лучше и дешевле российской отвертки, сделанной по китайской технологии, точно также как и китайская бумажная зимняя обувь, покрытая автомобильной неотдирающейся западной краской лучше кирзового советского сапога на 42 гвоздях, выпускающегося ранее по итальянской технологии времен Муссолини. Надо заметить, что только китайцы могут использовать автомобильную краску для имитации обуви, предназначенной для экспорта в Россию.
А. А. Брусилов, перешедший, в отличие от Деникина, на сторону большевиков. Бунтовавшие в 1917 году солдатские массы, свидетельствовал генерал, «совершенно не интересовал Интернационал, коммунизм и тому подобные вопросы, они только усвоили себе начала будущей свободной жизни»^ [ ^141 <#141> ] .
Генерал Деникин, досконально знавший факты, говоря в своих фундаментальных «Очерках русской смуты» о самом широком распространении большевистской печати в армии, вместе с тем утверждал: «Было бы, однако, неправильно говорить о непосредственном влиянии печати на солдатскую массу. Его не было... Печать оказывала влияние главным образом на полуинтеллигентскую (весьма незначительную количественно. — В.К.) часть (низшего офицерского) армейского состава». Что же касается миллионов рядовых солдат, то в их сознании, констатировал генерал, «преобладало прямолинейное отрицание: «Долой!» Долой... вообще все опостылевшее, надоевшее, мешающее так или иначе утробным инстинктам и стесняющее «свободную волю» — все долой!»^ [ ^140 <#140> ] .
Нельзя не отметить прямое противоречие в этом тексте: Деникин определяет бунт солдат и как проявление «утробных инстинктов» — то есть как нечто низменное, телесное, животное, и в то же время как порыв к «свободной воле» (для определения этого феномена оказались как бы недостаточными взятые по отдельности слова «свобода» и «воля», и генерал счел нужным соединить их, явно стремясь тем самым выразить нечто «беспредельное»; ср. народное словосочетание «воля вольная»). Но «утробные инстинкты» (например, животный страх перед гибелью) и стремление к безграничной «воле» — это, конечно же, совершенно различные явления; второе подразумевает, в частности, преодоление смертного страха... Таким образом, Деникин, едва ли сознавая это, дал солдатскому бунту и своего рода «высокое» толкование».
Достоевский называл русский народ «богоносцем» (осуществляющем волю всевышнего через непосредственно русский народ… см Конституцию….. Высшим носителем власти является народ Российской Федерации, который осуществляет свою власть непосредственно… отсюда свою власть народ может осуществлять в любой форме, которую он формирует непосредственно, например, в форме выбора своих представителей в различные общественные организации, наделяя представителей теми или иными полномочиями, носящими временный или длительный характер, поддерживая их в том числе не только их денежными средствами, но и любым другими способами, превращая их тем самым в добровольные временные общественные спортивные комитеты, профсоюзные районные комитеты… ). Миф о том, что при крушении прежней государственной формы правления, народ уничтожает прежние свои структуры управления, прежние общественное самоуправление, переходит в скотское состояние, опровергнут историей дважды в 1917-1918 и в 1991-1994 годах.
После «официального отречения» (подброшенного либеральными дерьмократами в печать в виде газет и в виде книжнего хлама ) от власти Николая никто из селян не побежал отнимать помещичьи владения. Проишествий поджога и убийства помещиков и их преданной челяди не замечено ни в газетах ни в книгах того времени, хотя должны были быть во время зашиты помещиком своего владения и имущества. Только спустя некоторое время спустя сформировалось в Петербурге Временное правительство (посредством различных махинаций), которое разложило армию с помощью выпушенного указа о выборах командиров, отменило воинские чины, что привело к появлению дезертиров среди тыловых войск, стоявших в Петрограде. Воевать и убивать, рискуя своей жизнью никому не хочется. На это идут добровольно только осознанно, когда не видят другого выхода. И такое добровольное действие, благодаря которым будут спасены жизни тыловых семей называется героизмом. Наступление же штрафной роты на узком участке фронта под пулемётными и артиллерийскими прицелами частей НКВД, поднимающих уголовников в атаку , не считаются героизмом. Наступление на заведомо на слабого противника с мозгами, промытыми коммисаровской пропагандой, что наши железные кони будут быстры и мы будем только добивать противника на его территории, могли вдохновить только части НКВД (при освобождении Польши и Румынии в 1939-1940 х годах), наступающими вторым эшелоном, добивающих трусов, отлеживающихся в ямах на поле боя. Но вот в Финской компании 1940 части НКВД не принимали участие на финской территории и, наверное, поэтому несколько месяцев подряд фины удерживали линию царского генерала Маннергейма.
Среди этих дезертиров 1917 года, объединившихся в солдатские землячества, элементы из Временного правительства пустили слух, что в глубинках уже идёт передел земли и как бы солдатикам не остаться без своих крестьянских наделов. Каково же было удивление убегших дезертиров с оружием, что весной и летом 1917 никого передела земли нет, нет и смены власти в губерниях, урядники на улицах смотрит за порядком на рынках, попы с православными молятся в церквах, ожидая Царя или безмолвствуют, суды как работали так и работают в прежнем составе, ставшими более доброжелательными к своим соплеменникам и даже к дезертирам, которых будет ждать тюрьма при дальнейшем увеличении солдатского отпуска по прежним и новым только что принятым законам. Никакой Революции.
Понятно, что Горбачеву как и Керенскому надо было держать направление движения копытами в сторону моря, если положение дел осталось таким же, прошли бы очередные выборы и выбрали бы самодержца, президента, угодного народу. Интересно, что Горбачев как и Керенский дожили до глубокой старости в благодарность от мировой элиты.
Не помог и высасынный из пальца недельный поход Корнилова на Петроград на помощь Керенскому, который обвинил последнего в путче и отстранил бескровно по телеграфному проводу от командования, точно также как и трехдневный выход ГКЧП 1991 московского гарнизона, предварительно лишенного боекомплекта, против Горбачева, решившего, что пришло время отдать власть Ельцину, залезшему на бронетранспортер точно также как Ленин (или Троцкий) на броневик по приезде в Петраград в марте1917.
Переделы земли, включая захваты помешичьей и общинной земли, были осуществлены лишь в марте 1918 году при поддержке бандитствуюших красножопых военнизированных частей из дезертиров, снятых с фронта Лениным и Троцким. Поэтому немцы в конце февраля начали наступление на Петроград. Туда где затеянный передел земли мог снести головы массонов, туда пустили германскую армию в лице их добровольцев, захвативших Украину, Польшу, пригороды Петрограда и т.д.
Навязывание народу уголовных порядков, аморального поведения началось с Ленина и с Ельцина (спекулянт в российском понимании был негативным элементом и при Николае и остается быть таковым, так как спекулянт в лице менял осуждены Христом при посещении церкви ), выпустивших единовременно всех уголовников из тюрем путем амнистии как лицам сочуствущих революции, чтобы через пять лет снова вернуть их за решетку. Народ, оказавшийся один на один с бандитствующим беспределом, с коррупционными органами правопорядка, отказавшимися давить и уничтожать шпану и бандитствуюшие элементы на улицах городов поверил в красный террор Ленина в ответ на белый террор и «непонятную» шоковую гайдаровскую терапию, благодаря которым сменялись собственники в избранном направлении. Говоря словами Чубайся, не важно было кому продать промышленное предприятие и по каой цене, даже с доплатой, лишь бы родить нового частного собственника, являющего очередным надежным гвоздём, вбитым в крышку гроба коммунизма. Ленин сказал проще и понятнее: «Земля - крестьянам!, фабрики – рабочим!», а когда оказалось (после вызванной им гражданской войны при запрещении им рынка и свободного товарообмена между городом и деревней) что нет лошадей и мужиков в деревнях для обработки земли, то вернулся к старой системе в виде НЭПА, отвергнув коммунизм в распределении в иностранной помощи голодающему крестьянству Поволжья и Украины, донского казачества в 1922 -1923, обрекая их на медленную смерть в пригородах городов, которых туда не пустили.
Безудержного «русского бунта» о котором писал Пушкин А.С. ни в 1917-1921 ни тем более в 1991-1994 годах не было. Но дело, конечно, не просто в тщательности исследования предмета; Пушкин воссоздал пугачевщину с присущим ему, и, без преувеличения, только ему, — всепониманием. Позднейшие толкования, в сравнении с пушкинским, односторонни и субъективны. Ныне постоянно цитируют пушкинские слова: «Не приведи Бог видеть русский бунт, бессмысленный и беспощадный», — причем они обычно толкуются как чисто отрицательная, даже уничтожающая характеристика. Но это не столь уж простые по смыслу слова. Они, между прочим, как-то перекликаются с приведенными Пушкиным удивительными словами самого Пугачева (их сообщил следователь, первым допросивший выданного своими сподвижниками атамана, — капитан-поручик Маврин): «Богу было угодно наказать Россию через мое окаянство». И в том, и в другом высказывании «русский бунт» — то есть своеволие — как-то связывается с волей Бога, который «привел» увидеть или «наказал», — ив целостном контексте пушкинского воссоздания пугачевщины это так и есть. Кроме того, поставив определения «бессмысленный и беспощадный» после определяемого слова, Пушкин тем самым придал им особенную емкость и весомость; нас как бы побуждают вглядеться, вслушаться в эти определения и осознать их многозначность. «Бессмысленный» — это ведь значит и бесцельный, самоцельный и, значит, бескорыстный. А особенное ударение на завершающем слове «беспощадный» — разумеется, в связи с пушкинским воссозданием пугачевщины в целом — несет в себе смысл ничем не ограниченной беспощадности, естественно обращающейся и на самих бунтовщиков, и на их вожака, выданного в конце концов на расправу «своими». Это скорее Божья кара, чем собственно человеческая жестокость.
Пушкин, в котором наиболее полно и совершенно воплотился русский национальный гений, начиная по меньшей мере с 1824 года испытывал самый глубокий и острый интерес к этим явлениям, более всего, естественно, к недавней пугачевщине^ [ ^139 <#139> ] , которой он и посвятил свои главные творения в сфере художественной прозы («Капитанская дочка», 1836) и историографии («История Пугачева», вышедшая в свет в конце 1834 года под заглавием — по предложению финансировавшего издание Николая I — «История Пугачевского бунта»). При этом Пушкин предпринял весьма трудоемкие архивные разыскания, а в 1833 году в течение месяца путешествовал по «пугачевским местам», расспрашивая, в частности, престарелых очевидцев событий 1773 — 1775 годов.
Пушкин обратил внимание на своего рода тайну. Он рассказал, что в конце июля 1774 года, то есть всего за несколько недель до ареста, Пугачев, «окруженный отовсюду войсками правительства, не доверяя своим сообщникам... уже думал о своем спасении; цель его была: пробраться за Кубань или в Персию». Но, как это ни странно, «никогда мятеж не свирепствовал с такою силою. Возмущение переходило от одной деревни к другой, от провинции к провинции... Составлялись отдельные шайки... и каждая имела у себя своего Пугачева...». Словом, «русский бунт» — это по сути своей не чье-либо конкретное действие, но своего рода состояние, вдруг захватившее весь народ, — ничему и никому не подчиняющаяся стихия, подобная лесному пожару...
Пушкин, в котором наиболее полно и совершенно воплотился русский национальный гений, начиная по меньшей мере с 1824 года испытывал самый глубокий и острый интерес к этим явлениям, более всего, естественно, к недавней пугачевщине^ [ ^139 <#139> ] , которой он и посвятил свои главные творения в сфере художественной прозы («Капитанская дочка», 1836) и историографии («История Пугачева», вышедшая в свет в конце 1834 года под заглавием — по предложению финансировавшего издание Николая I — «История Пугачевского бунта»). При этом Пушкин предпринял весьма трудоемкие архивные разыскания, а в 1833 году в течение месяца путешествовал по «пугачевским местам», расспрашивая, в частности, престарелых очевидцев событий 1773 — 1775 годов.