апрельское утро голубем раненым бьется в окно,
с испугом назад обернусь, чтобы в зеркале пыльном
увидеть шрамы от собственных крыльев. летала давно,
а что мне осталось? лишь сырость да запах могильный.
прижму я к груди холодеющей птицы труп
с вечной жаждой сердца оживлять неживые
и этот апрельский рассвет так светел и глуп,
и он не знает, как мило мертвы те, кто страстно любили.
юность его - его право на первый роман,
на любовь к чуть озябшим и сонным земле и дереьям,
он всесилен, пока не увидел зловещих ран
и рубцов на спинах, где прежде крылья белели.
апрельское утро наивно, как пылкий юнец,
пьянит всех живых безрассудной, светлой надеждой
но горем убитый, он жаром обдаст наконец
всех тех, кто не носит сердца под рваной одеждой,
кто не в силах ответить огнем на его огонь,
кто не в силах с ночью, живущей внутри бороться
этот милый, застенчивый, будто мальчишка, рассвет
через три часа станет испепеляющим солнцем.