Индейское сердце в славянской груди,
Тибетская мудрость и склон впереди –
На дальней вершине построить бы храм…
Разведать дорогу я вызвался сам.
В него я войду босиком, налегке –
Останутся здесь лишь следы на песке.
Их звери обнюхают, люди сотрут,
Примеры запомнив, а после – умрут.
Так все будет плыть лишь своим чередом
То против течения, из дому в дом,
То вместе с природой, в кормушку зари,
Рассвета и вечной вселенской мечты.
Негласное правило будет звучать,
Греметь в тишине, словно бравая рать.
И сильная воля услышит сей зов,
Начнет и свой путь с позабытых азов:
Сожжет на костре свои мысли дотла,
Посеет там корень добра или зла.
Но кто-то, быть может, поймет, что жива
Надежда в сердцах лишь по милости дна,
Глубин для падения темной души –
Не все их продали еще торгаши.
Различные сферы единой любви
Туманят наш взор, оседают в крови.
Но мир – словно та поднебесная даль…
Одни в нее верят, другим ее жаль:
Поэту противится куст на холсте,
А кто-то с улыбкой висит на кресте.