ПРОПОЙСК
Глава 6
Проходят день, неделя, две...
И дочь буренку на заре,
На берега Сожа гоняет,
А мама в поле пропадает…
Своим идет все чередом.
Забыв о дне воскресном том,
Мария платье примеряет,
И все на свете забывает.
Но мать, по-прежнему грустит,
Держать стараясь бравый вид.
К тому Мария привыкает-
Все ж думу тяжкую гадает,
Стараясь тайну отгадать:
Откуда старца знает мать?
Ведь изменилася в лице,
Увидев старца. Очи те,
Тогда наполненны слезой,
Мария видит пред собой:
"Как мать спросить и как узнать,
Чтоб не страдать бы ей опять?"
В субботний день, и ровно в пять,
Мария узел собирает,
А на дворе заря сверкает.
Вот осторожный стук в окно…
«Кто может быть? Уже давно
Никто к нам в гости не приходит».
Волнуясь чуть, к окну подходит:
Цыганка во дворе стоит.
– Открой мне дверь-ей говорит.
И оглянулась дочь на мать.
Та продолжает сладко спать.
И открывает Маша дверь,
Вот во дворе она теперь.
Цыганка быстро к ней подходит.
И разговор она заводит:
– Прости, – цыганка говорит, –
Что разбудила. Мама спит? –
И дожидается ответа.
И странный блеск в лучах рассвета,
Ее раскосых черных глаз.
И холодок в груди тотчас,
Мария четко ощущает:
«Про мать она откуда знает?»
– Да, почивает мать сейчас.
Цыганку видит в первый раз.
– Зачем вам матушка моя?
Платок Мария теребя,
Глядит цыганке прямо в очи.
А те черны, чернее ночи!
– Раз спит, пусть спит. Ты не буди!
Не хочешь погадать ли ты?
Берет в свою Марии руку:
– Я радость встреч, любовь, разлуку,
Коль предстоит тебе узнать,
Могу, я точно предсказать.
Все по ладони прочитаю.
Зовут тебя Мария, знаю.
А мать, красавица моя,
Зовется Полей. Права ли я?
Стоит Мария, как во сне:
– Сказала верно, – шепчет, – мне.
Она испугана чуть-чуть…
– Сгинь с глаз, и проклята ты будь!
Раздался крик невдалеке.
Вопит Полина, кнут в руке.
А гостья мигом за плетень:
– Ах, козни строить ей не лень! –
Кричала матушка, дрожала,
Кнут бросив, громко причитала.
Глава 7
Маша утром ранним,
Глянула в окно:
В сумраке туманном,
Все вокруг бело.
Снег уж первый выпал.
У седых берез
Ручеек прозрачный,
заковал мороз.
На ветвях рябины,
Рады иль грустят,
Нахохлившись чинно,
Воробьи сидят.
И отрадно стало,
И светло в груди:
– Первый снег уж выпал,
Мама, подойди!
И к окну Полина
Быстро подошла,
И печально молвит:
– Зимушка пришла.
И, набравшись духа,
Маша говорит:
– Отчего-то снова,
Мамочка грустит?
Отчего печальны,
Вновь твои глаза?
Холодит мне душу,
Вновь твоя слеза.
И Мария слышит,
Матушки ответ:
– Худо нам живется,
Вот, уж много лет.
Злых людей так много,
Что не перечесть.
Черную, порою,
Шлют они нам весть.
Матушка умолкла,
И в окно глядит.
– Это та цыганка?
– дочка говорит, –
Что пришла однажды,
на заре во двор?
Но молчит Полина,
Потупила взор.
И тогда Мария,
больше не таясь:
– Я не знала тато,
Мама, отродясь.
Молодым еще он,
Видимо, почил.
Мамочка, скажи мне,
кто, мой тато был?
Побледнела Поля,
И отводит взгляд:
– Он тебе, дочурка,
Был бы очень рад!
Но судьба – злодейка,
Да коварен рок,
И ему отмерен был,
Короткий срок.
И Марии снова,
Стало жалко мать:
«Хватит мне, негодной,
Маму донимать».
Глава 8
Уж на дворе метелью злою,
Покрыто все. В избе свечою,
Был освещен иконостас.
И молит Господа, чтоб спас.
И преклонилася девица.
А ветер в печке стонет, злится,
И завывает, словно черт:
«Там далеко, за много верст,
Быть может, чудная сторонка,
Где горя нет, а счастье звонко,
Стучится в каждую там дверь,
И где капель звенит теперь.
А летом там везде цветы.
О счастье, счастье, где же ты?
А здесь так грустно, одиноко…
Уехать, может, недалеко,
Чтоб мать, порою, навещать,
Не будет так она страдать».
Вот так Мария размышляла.
Еще темно, заря вставала.
Еще блистала зорок рать,
Но где ж Марии было спать!
Она в овчину облачилась,
Надела валенки. Таилась.
И, чтобы мать не разбудить,
Пришлося тихо дверь прикрыть.
И вот она прошла во двор.
Уж ветер стих, но до сих пор,
Чуть-чуть метет, и снег искрится...
Он синим пламенем светится.
И в золотом венце – луна-
Средь зорок тихая она.
Глава 9
Уходит ночь, уже светает,
Бледнеют звезды над Днепром.
Ямщик, лошадку погоняет,
О доме думает своем.
Он не один, с ним рядом дева,
Вдыхает сена аромат.
И снится ей: она у хлева,
Ведет коровку через сад.
Но вот ухаб – она проснулась.
И луг седой лежит пред ней.
И боль разлук души коснулась:
«Ведь нету матушки родней!»
И на душе так горько стало:
«Назад, в Пропойск, назад, скорей».
И по щеке слеза бежала:
«Господь, будь с матушкой моей!»
Назад, назад, в домишко милый,
Туда, где Сож волну катил.
Но вот уж город," Льва могила" –
Он наречен когда-то был.
Все необычно в нем и ново –
Кареты, люди и дома…
Но о Пропойске своем снова,
Грустит, печалится она.
По мостовой стучат копыта,
И вдоль дороги лавок ряд.
Вот дом, оградою сокрытый,
И сквозь калитку виден сад.
Телега здесь остановилась.
«Неужто здесь конец пути?»
Мария молча помолилась,
И сердце сжалося в груди.
И на крыльцо она ступает,
И тихо-тихо в дверь стучит.
Ямщик лошадку погоняет,
И в путь обратный он спешит.
Марии сердце сильно билось:
«О, кабы с ним сейчас домой!»
Тут дверь тихонько отворилась –
Старушку видит пред собой.
Тогда, растеряна немного,
Мария «здрасте» говорит.
Рукой старушка ей с порога,
За нею следовать велит.
Глава 10
А вот и зала невелика,
Убога, нечего сказать:
Иконостас, святые лики.
Еще два стула и кровать.
И стол под скатертью льняною.
Да вот еще комод стоит.
И, осенив себя рукою,
Старушка тихо говорит:
– Відаць не спала цэлу ноч.
Ідзі, прыляг, Паліны доч!
Відаць, намаялась нямала?
Але паснедаеш сначала.
Цябе узнала: Полі доч!
Адразу відна – у маць точ-в-точ, –
И про себя чуть прошептала,
И простынь из комода взяла,
И застелила на кровать:
– Не галадна калі – то спаць! –
Старушка тихонько сказала,
И покрывало ей отдала.
Сама из зала вышла вон.
А что Мария – сразу в сон?
Нет-нет, о доме загрустилось.
Чуть полежала и забылась.
И снится ей родимый дом.
Там мать склонилась пред Христом,
О чем-то просит и рыдает.
И на нее Христос взирает,
И от иконы дивный свет.
А с мамой – отрок юных лет.
Тот, из видения, тот самый.
Прервался сон: «Господь, что с мамой?»
Лежит и думает она.
Затем встает. Вот у окна,
Глядит на улицу пустынну.
– Хадзi, паеш, абед астыне, –
Ей бабка тихо говорит.
Идти к столу она велит.
Славгород. Беларусь. 2005