Пролог
Ты нитью вьешься сквозь судьбу,
Ты культ считаешь полным бредом.
Молитву ты видал в гробу,
Что в церкви или за обедом.
Пославши к черту всех живых,
Ты наблюдал за ними с крыши.
Ты захотел быть выше их,
Но крыша - ненамного выше.
Тогда, прерывисто дыша,
Ты начертил оккультный символ.
Тебя покинула душа
И посетили злые силы.
И ты внимал тем силам тьмы
И наполнялся быстротечно.
Могли увидеть только мы,
Что ты другой. Уже навечно.
I
Дорогой темной и пустой
Шел человек, одетый скудно.
Он нёс с собой бидон простой,
Наполненный водою мутной.
Он брел один к своей семье,
А может, жил он в одиночку,
И в этой хрупкой тишине
Он как-то не заметил кочку.
Споткнулся человек, и вот
Инерция толкает тело.
Асфальта пыль попала в рот,
А кровь лицо его согрела.
И грянул об асфальт бидон,
Вода стекла на край дороги,
Ночную тишь прорезал звон
И скрежет, но настолько громкий,
Что ужасом закрытых век,
Как той водою на асфальте
Был преисполнен человек,
Создавший грохот так некстати.
Встал, отряхнулся, взял бидон
И с сожаленьем глянул внутрь:
Теперь он и воды лишен.
Теперь не будет чая утром.
Раздались шорохи в траве
Высокой, мужику по пояс.
Он шел, и на его главе
Не дрогнул ни единый волос.
Он шел, как шел уже давно,
В расстройстве чувств он не заметил,
Как изменилось лишь одно:
В лицо ударил сильный ветер.
Секунду за секундой дул
И становился всё сильнее.
В конце концов мужик смекнул,
Что надо двигаться быстрее.
Но как же тут идти быстрей,
Когда идешь как через воду?
О, боги! Тысяча чертей!
Кто сотворил сию погоду?!
Он шел, до боли шел в ногах,
И конкурентом был лишь ветер.
Внезапно появился страх
И стал отчетливо-конкретен.
И прекратился счет шагов,
И ветер опрокинул тело.
Но нет! У ветра нет клыков!
Он не свершал такое дело.
Таился в человеке страх.
Сейчас он вырвался наружу.
И встало время на часах,
И Дьявол жизнь чужую рушит.
Крик захлебнулся, рвется плоть,
Стихает понемногу ветер.
Теперь ты мертв, случайный гость.
Но это - только первый вечер.
Так смерть пришла в вечерний час.
Но нету никаких крестов.
Намного проще всё сейчас:
Остались лишь бидон и кровь.
II
Свершив деяние своё,
Ты успокоился на время.
Ты видел кровь, ты знал её,
Она звала вернуться в стремя.
Ты был не против убивать
И видел в этом наслажденье.
Тебе не нужно завывать
И уповать на снисхожденье.
Ведь каждый раз почуя кровь
Или слова заслышав к Богу,
Бросаешься на этот зов,
Как лист осенний на дорогу.
И нам тебя не удержать
Ты выбрал сам судьбу такую.
И будешь дальше убивать
Крест перевернутый целуя.
***
Так вышло, что и в эту ночь
Ты снова вышел на охоту.
Ты до чужих смертей охоч
И не жалеешь ни на йоту.
Но вот сейчас не чуял ты
Ни аромата свежей крови
Не наблюдал её следы,
Однако, не повел ты бровью:
В твоей безумной голове
Уже созрел порядок действий.
Так созревал цветок в траве,
Так появился план твой дерзкий.
***
Стояла в храме Божьем тишь,
Ничто её не нарушало.
Священника молитва лишь
Пространство звуком наполняла.
Молился он за этот мир,
За снисхожденье Бога к людям.
Что снизойдет на землю пир
И счастливы навеки будем.
Крестился он, читал псалмы,
Тряс бородой своею черной,
Изжить со света силы тьмы
Хотел, лампадой опьяненный.
И тысячи свечей, горя,
Плясали отблеском на стенах,
Как будто занялась заря,
Что вызывает дрожь в коленях.
А в окна шквальный ветер бил
И заставлял себя бояться.
Как видно, Дьявол мой любил
За ветром к жертве подбираться.
Священник голос повышал,
Читая вновь и вновь молитву,
Но ветер напрочь заглушал
Его слова, и в эту битву
Звон оглушительный стекла
Ворвался, как заряд картечи
Врезается в живых тела
И умертвляет их навечно.
Священник голову поднял,
Молитвенник сверзился на пол.
Рукою крест нательный сжал:
Пред ним предстал мой злобный Дьявол
Всем своим видом он являл
Безумство глаз и хладность воли,
Слепую ярость излучал
И жажду смерти, жажду боли.
Ужасный черный плащ до пят,
Недавней кровью окрапленный,
Когтей острейших ровный ряд
На двух руках, и волос черный.
Священник крикнул: "Отче наш!
Лишь на тебя я уповаю!
Я верю - умереть не дашь,
спасешь меня, я это знаю!"
Он крестик сжал еще сильней
И снова забубнил молитву.
А Дьявол в ход пустил быстрей
Те когти, что острее бритвы.
Как он безумен был сейчас!
Не приведи сему присниться.
Священника лишил он глаз
И всё не мог остановиться.
Он рвал, метал, крушил, терзал,
А по иконам текли слезы.
Он кровью стены окраплял,
А за окном гремели грозы.
И только стихший шквал ветров
Контрастом выделил картину:
Останки плоти, всюду кровь,
А ты уже нашел причину?