Пылится улица
то пустырём, то садом.
И моя спутница,
и не жена, и не распутница,
а женщина, что рядом.
И, вспоминая отчество,
на каблуках качнётся, как нимфетка.
Ещё не боль, уже таблетка
от одиночества.
Под времени циничным взглядом
приходит новое в года,
но одиночество всегда
не в той, что рядом.
А в той, что после все без разницы.
Как будто бродишь вдоль аллей,
стволы в мелу у тополей,
как пальцы первоклассницы.
Где каблучков весёлых звуки
упавших в жизнь с высоких стрех.
Но у воды грустит ветла,
на слёзы проверяя смех.
И где своё сожжешь дотла,
и о чужое греешь руки