Никто не знает, когда и где
окончится наш поход,
по синему небу, по чёрной воде,
всегда в эпицентре плохой
эпохи для гения, для любви.
Мечтателен, уязвим,
возлюблен тобою, как больше никем
не буду, и знаю о том,
сжимая меж пальцами сюрикен,
сверкая лежащим болтом
и глядя сквозь ночи цветущую тьму,
не спрашиваю, почему.
Мой голос — увы! — ничего не решал.
Прильни на прощанье ко мне.
Пусть письма вскрываются, как река, —
доспехи лежат на дне.
Оставь моё лёгкое тело в порту
с поющей звездою во рту.