Над озером Разлив летали утки,
но на повестке дня стоял другой вопрос.
Товарищ Ленин слово «проститутки»
тогда, как помнится, ещё не произнёс.
За Феликсом Эдмундовичем в оба,
предполагая уголовную статью,
следили два каких-то долбоёба,
которых видел он всё время на хую.
Пока учились быть немного проще,
не попадая в унитазы всей страной,
товарищ Ленин к отдалённой роще
ходил по маленькой нужде и по большой.
Товарищ Ленин знал не понаслышке
краеугольную нужду народных масс.
Он даже написал однажды в книжке,
какой был царь на самом деле пидорас.
У Керенского — угорь в черносливе,
а на второе — удалой штабс-капитан.
— Докладывайте, ну же!
— Он в Разливе.
— Ах, да, в разливе, три дойчмарки за стакан…
На старом пне Надюшки и Инессы
хотелось вырезать заточкой имена.
Но за и против скрупулёзно взвесив,
товарищ Ленин рассудил — а на хрена?!
Вещдоками эсеровской доктрины
о невозможности в России стройных ног
товарища Зиновьева невинно
из шалаша торчали ноги без сапог.
По вечерам одолевала вялость,
не характерная для гибкого ума.
В такие-то минуты и казалось,
что будут тёплыми и осень, и зима.
Товарищ Ленин мысленно планету
в кисейных сумерках вертел на писюне.
И тот, кого на самом деле нету,
ему подмигивал в небесной вышине…