сначало болело, думала просто: синяк, гематома.
оказалось сердечная кома.
комната снова погрузилась во мрак,
ловить в лепестках нечто больше, чем смысл...
а тебе нужно дальше, -
обратно никак,
стеклянное бьется
холодными брызгами,
как то кладбище для безумцев,
где на надгробиях числится
театр для малобюджетной жизненной драмы,
и твоя амальгама на зернистой пленке,
ты уже не ребенок, и мне тоже пора.
по разным дорогам, только пункт назначенья один.
да, я верю в тебя, ты полон сил,
ты туда налегке, и, конечно, первей,
а у меня три чемодана печали и боли
- когда плачешь до колик,
а если смеяться, то пока не опухнет улыбка,
не покраснеет за не-в-такт и без-ритма.
по кругу. как часть алгоритма.
под алко и нарко черно-белого фильма,
когда красным исправлено,
что "не" с частицами нас пишется слитно.
и умирающий доктор коснется запястья -
за пятнами спрятаться, за мамино платье,
послать бы их к черту, своих пациентов,
пинцетом и скальпелем линии жизни равняя.
будто поиски смысла -
не крестовый поход
в защите надежды,
что стихами заполнены жизни.
эта ненависть себя за меня и меня за себя,
история долгая, да долг не оплачен,
а у меня не совсем еще ребра сторчались
чтоб разрешить все со-числительные
и со-слагательные
в действительность.
мне в дороге присесть,
ты бежишь, сломя душу,
двести в день - это лесть,
у тебя все таланты наружу,
лишь бы не было скучно.
если в небе есть тучи,
заточи пик простуды,
ты же знаешь, иуды -
это между изменой и дружбой.
Послушай.
Ведь если ты поджигаешь свою сигарету
- никому, кроме нас, это, правда, не нужно.
и если пункт - бесконечность -
стремится к нулю,
слово имени как мотивация
есть название данное моему кораблю
внутри круглосуточной станции,
что вещает полночное радио
для глухого тебя.
Там стараются.
Только справиться с этим годом
не смог ни один Маяковский...
Как голодной собаке - свободу -
подарить вместо пищи. И бросить.
и мне еще сотни вагонов метро,
чтобы стать хоть немного счастливой,
наши гонки по веткам, поезда - это тромб,
ты поёшь, чтоб быть смелым и сильным,
скорым.
наши споры уже никуда не ведут.
в твоем сердце, где смысл и порох,
не-со-мной-со-общающийся сосуд.