Нас тогда никто не жаждал изда -
вать. Но мы поэты – без балды.
И кричал мне Витя Гваракидзе –
Где твои печатные труды?! -
А в стране раскручивались гайки.
Юность юность – черемша-колба.
Я любил гулять до Басандайки,
Смахивая редкий пот со лба.
А весна задумалась о лете
Зеленью пахучих, нежных крон.
Вся учеба в университете –
«Пятилетка пышных похорон».
Антиалкогольная бодяга…
Если нет желания – не пей.
В очереди – мужество, отвага.
И толпа, как будто в мавзолей.
Вот стоит киоск «Союзпечати».
«Огонек» расходится в момент.
Слово правды – кстати и некстати.
Люди ждут и факт, и аргумент.
Прорвало – рабочие, крестьяне,
Служащие – светятся умы.
К нам в ЛИТО пришел поэт Брусьянин –
Стриженый – недавно из тюрьмы.
Сколько было криков, сколько споров!
Митингует страстная толпа.
Я лохмат. Не стригся после сборов.
Впереди – открытая тропа.
Жму в ответ на многое плечами.
Грезятся далекие края…
И пишу дипломную ночами
По жукам по жужелицам я.
2003